Интернет-издание авторов рунета «Портал»
Параллельный мир. Я любил бывать здесь прежде. Люблю и теперь. Но нипочём не согласился бы тут жить. Он давит и высасывает из чужаков жизненную силу. Обитать постоянно тут могут лишь аборигены. Неотличимые внешне от всех прочих, они становятся узнаваемы, если доведётся пообщаться с ними подольше.
К таким обитателям я мысленно отнёс незнакомца и понял вдруг, что был бы не прочь перекинуться с ним парой слов, хотя ещё минуту назад не нуждался в собеседниках.
— Хотите водки? — спросил я негромко, но так, чтобы меня можно было расслышать.
Незнакомец ответил не сразу. Оторвавшись от созерцания замусоренных вод, он несколько секунд как будто приходил в себя, а затем кивнул чуть улыбнувшись.
— Не откажусь.
И добавил, словно бы извиняясь:
— Прохладно.
Я наполнил стопку-колпачок на две трети и поставил на парапет. Незнакомец приблизился, остановившись в полутора шагах. Всё правильно — чтобы общаться с человеком, вовсе не обязательно теребить его за пуговицу.
Мне понравилось, как он пил. Стопку держал, не оттопыривая мизинец, не выдыхал до и не занюхивал рукавом после. Определённо, этот человек был мне симпатичен.
— Похоже, — я глянул в сторону домов, — проходные дворы остались в прошлом.
— Не думаю. Этот город многое пережил. Переживёт и нуворишей. Пережуёт и выплюнет.
— Возможно, — не стал я спорить. — Жаль, только, жить в эту пору прекрасную…
Мы помолчали и ещё раз выпили.
— Я сам с Васильевского, — сказал незнакомец, и я остался доволен собственной наблюдательностью, — но часто гуляю здесь, на Мойке.
— Я тоже.
— Тоже живёте на Васильевском?
— Нет, — покачал я головой. — Тоже люблю гулять на Мойке. Впрочем, не так уж часто. Обычно весной.
Мой собеседник, как мне показалось, взглянул на меня с интересом.
— Почему именно на Мойке? — спросил он.
Не зная как объяснить, я вместо ответа пожал плечами и предложил:
— Пройдёмся? И впрямь прохладно.
Мы не торопясь зашагали по набережной. Он немного опережал меня — узкий тротуар не позволял идти рядом. Какое-то время шли молча.
— А знаете, — начал вдруг незнакомец. — Два года назад, тоже весной, со мною случилась странная история. Где-то здесь, — он махнул рукою, — вот в этих домах я зашёл в незнакомый двор. Обыкновенный двор. И цель имел банальную — выпить, присев на скамейку, бутылку пива. Прошёл через подворотню. Помню, обратил внимание, что ворота полуоткрыты, а на створках изображены то ли собаки, то ли геральдические львы. Необычные такие барельефы. Во дворе ни одной скамейки не нашлось, однако в другом его конце оказалась ещё одна подворотня. Узкая и невысокая, тоже с открытой калиткой. Я пересёк двор и собрался пройти дальше, но… Но не пошёл. Понимаете, там, по ту сторону ярко светило солнце, а по эту было пасмурно. Как сегодня. И ещё там сидела на корточках девочка в лёгком летнем платьице. Играла с большой собакой. Девочка подняла голову, улыбнулась и поманила меня к себе. Вот тогда я убежал.
Мой собеседник вновь умолк.
— Почему же вы убежали? — не выдержал я.
— Я увидел… или мне показалось, что у девочки не было глаз. Я не имею в виду слепоту, или даже пустые глазницы. Глаз совсем не было. Понимаете, совсем. Но она меня видела! И… звала. Мне стало невыносимо жутко. Я выскочил на улицу. Удрал. Остаток дня толком так и не мог придти в себя. Чем бы ни пытался заняться, всё время вспоминал к той девочке. В конце концов, убедил себя, что мне почудилось, хотя ночью толком не спал. Как засну — снятся безглазые люди. На другой день я решил вернуться. Взглянуть, так сказать, в лицо своему страху. Так и сделал, вернулся, да только не нашёл я той подворотни.