Как будто прочитав мои мысли, она произнесла:
— Ида никогда не была против моих визитов. Я надеюсь, что ты тоже не станешь возражать. Она улыбнулась. — Присядь на минутку. Пожалуйста.
Пожилая дама не… приводила в замешательство… как было в первую нашу встречу. Может быть, потому что она только что спасла мою задницу. Как ни странно, она казалась моложе и более близкой.
— Что у тебя в руке? — спросила она, когда я села.
Я опустила глаза и с удивлением обнаружила, что всё ещё сжимаю в руке зеленый камешек. Она как будто хотела протянуть руку и прикоснуться к нему.
— Откуда это… — она остановилась. — Это вердит. Камень, который можно встретить только в Африке, недалеко от того места, откуда произошли люди. Держи его при себе. На удачу.
Я сунула камень обратно в карман.
— Джексон сказал, что мне следует вернуться и поговорить с вами. Что вы хотели? Раньше.
— Раньше? В твоей комнате?
— Нет. Что? Нет. Возле вашего дома.
— Я обещала тебе разговор.
То, как она это сказала, выглядело почти как вопрос.
— Да. Вы сказали, что есть что-то, что вы должны сказать мне…
— С Сэмми всё в порядке?
— С Сэмми всё хорошо, — ответила я, удивляясь, почему она вообще спрашивает об этом.
— Ты знаешь, — сказала она, — я здесь уже настолько давно, что, кажется, знаю все секреты дома Эмбер, — она кивнула в мою сторону, как будто предоставляет мне слово.
— Хм. — Я не была склонна к откровениям, но она продолжала ободряюще смотреть на меня. — Итак, вы знаете о… даре? — Я стеснялась сказать это слово вслух.
Она снова кивнула. И я почувствовала облегчение. Кто-то кроме Джексона сказал мне, что это реально. Это не было просто чувство в моей голове.
— Что это такое? — спросила я её. — Почему это происходит?
— Твоя бабушка привыкла называть это тенями, но это не совсем правильно. Ты ведь знаешь, что на вещах могут появляться физические отметки от прикосновения, вроде царапины или зазубрины? Мне кажется, что, возможно, наши мысли и чувства могут оставлять похожие метки на вещах, к которым мы прикасаемся, которые мы любим. Или ненавидим. И женщины в этой семье… те, у которых есть дар… могут видеть подобные метки, особенно, если они настроены на них. Это имеет для тебя какой-то смысл?
— Наверное. Вроде бы. Значит, это не призраки?
Она покачала головой.
— В Доме Эмбер нет призраков.
Нет призраков, повторила я про себя, мне стало немного легче.
— А что вы имеете в виду под… «настроены на них»?
— Похоже на звонок. Нужно нажать, чтобы ответить.
— То есть, мои мысли могут стать причиной видений?
— Скорее твои чувства. Или заботы. Беспокойство. Иногда, я почти уверена, что дом сам пытается помочь.
Я попыталась это переварить.
— А вы можете их видеть?
— Нет, дитя. Я не могу видеть прошлое.
— Откуда он? Этот дар.
— С давних времен. Фиона говорила, что бабушка, которая первой приехала сюда, имела его. Она могла находить потерянные вещи и узнавать о людях всё, просто прикоснувшись к их вещам. Ей пришлось покинуть дом, потому что все думали, что у неё дурной глаз. Ей пришлось стать рабыней, чтобы оплатить свой переход.
— Сорча, — сказала я.
— Ты её видела, — сказала Нанга. — Тогда, вероятно, ты знаешь, что в этом месте было что-то, что притягивало её. Что-то, что питало её дар. Может быть, это всегда было местом силы. А, может быть, сила появилась здесь, потому что здесь жило столько могущественных женщин, как будто их существование стало причиной её появления, причина или следствие, это не важно.
— А почему только женщины? — спросила я.
— Не знаю. Женщины во многом отличаются от мужчин. Они слушают по-другому. Они похожи на пауков, всегда плетут связи между собой и другими, всегда плетут свои сети.
Я кивнула. Даже не смотря на то, что не вполне понимала её. И мне не слишком понравилось то, что меня сравнивали с пауком.