Он весь дрожал. В его глазах читалась жажда. От шеи через грудь все тело девушки пальцем очертил. Уверенно, с нажимом. Всего лишь пальцем, но грудь с сосками встала колом, желание затмило все вокруг, и… Лина испугалась. Поджилки мелко затряслись, а сердце сжалось.
— А-а-ах, мне страшно!.. — почему-то всхлипнула она.
— Ты девочка? — спросил, целуя девушку в пупок. Живот напрягся.
— Нет, я… просто… презервативы!.. — сказала первое пришедшее на ум, хотя суть крылась далеко не в них.
— У меня есть, — привстал, дотянулся до кофра. Знакомый шорох прозвучал. — Не бойся. Или ты не хочешь?.. — склонился над ухом и прикусил за мочку. Лина схватила парня за плечо, намереваясь оттолкнуть, но тут же опустила руку.
Назад уже нельзя. Все, доигралась. Тело горело. Даже без долгой прелюдии — оно горело. Отзывалось на ласки Киры само, без участия разума, и кажется, в бикини вымокло все насквозь. И давно.
— Нет, я… но если я скажу — ты сразу слезешь. Вот, прямо сразу. Хорошо? — спросила, чувствуя, как по щеке течет горячая слеза.
Зачем она? Откуда? Но невнятная горечь захлестнула, и за первой потекла еще одна.
— Да что с тобой такое? — он языком слизал слезинку. — Если не хочешь, так и скажи. Я же не зверь.
— Да нет же, просто…
«Отвыкла я» — договорила мысленно, и робко, несмело, но обняла его в ответ. Отвыкла, именно, отвыкла. Забыла, как это — отвечать на ласки, не только расслабляться, но и самой давать в ответ. Ладони съехали до уровня ремня, опустились ниже. Выскользнули, расстегнули прохладную пряжку. Раздался тихий лязг метелла.
— Сними, — опустила руки.
— Сейчас.
Он завозился. Быстро моргая, Лина смотрела вверх. Сквозь ветви горели звезды, едва заметные, но все же. Птичка вспорхнула и улетела, кедровые хвоинки покалывали бок. Возня затихла, и к животу прикоснулись ладони. Погладили, сместились вниз, к ширинке. «Вжих!» — молния слишком громко разошлась. Она привстала, помогая Кире раздеть себя. Совсем. Поежилась. Слегка прохладно.
Парень руками провел по бедрам. Приятно, до мурашек. Раздвинул ноги, наклонился, концы волос защекотали чувствительную кожу…
— Нет-нет, не надо. Не люблю.
— Все понял, — поцеловал в живот. И в бок. И в грудь. До губ добрался.
Оплел ее собой и стало жарко. Лина нащупала член, уже в резине и готовый — легонько сжала, глаза закрыла по привычке. Тут же открыла — она хотела его видеть.
— Больше не страшно? — шепнул он в ухо, обдав теплом.
— Нет, очень страшно.
— А так? — по очереди поцеловал обе груди. Соски напряглись и встали; Лина сжала бедро парня ногами и тихо застонала. — А так? — пальцем провел меж ног, где все пылало. И загорелось все еще сильней.
— Так слишком сильно, — выгнулась Лина.
— Ты прелесть, — Кира навис над ней, привстав на локтях и на одном колене. Примерился, прицелился рукой, начал входить…
— Ой-ой, так слишком страшно! — вцепилась Лина в его плечи, смотря в глаза. Обычные. Не застланные туманом. Горящие от тихой страсти, но… нежные? Неясный взгляд. Безумно непривычный, настолько же уютный.
— Ш-ш-ш, тихо, тихо, — он лбом уперся в ее лоб, и медленно, осторожно вошел. Не до конца. Тяжело дыша, вымученно зашептал в ухо: — Вот так — нормально?..
— Да. Хорошо, — расслабилась она и не солгала.
Ей стало очень хорошо. Так, что дыхание сбилось от экстаза. И хотелось больше, и еще. Кира ускорился. Наверно, не сдержался. Один раз, два, три, пять, семь… Лина обхватила его спину и с силой давила на себя, пульсация в паху усиливалась, нарастала, достигла пика — и на девятый раз ответила мощнейшим взрывом. Девушка охнула, бедрами стиснула Киру:
— Замри!
Он замер. Она стиснула его сильнее, чувствуя, как мощные сокращения выжимают ее всю. Так быстро с Линой не бывало. Так сильно — тоже.
— Я тоже… больше… не могу! — простонал Кира, дернулся, рывком вошел в нее — и кончил. Всем телом Лина ощущала, как пульсирует он у нее внутри, недолго, сильно, дьявольски приятно. Парень дрогнул напоследок, лег на нее, вышел наружу, скатился на бок.
— Ты прелесть. Прелесть, прелесть, прелесть, — поднялся на локтях и всю зацеловал.
— Ты тоже прелесть, — улыбнулась. С мокрыми глазами.
А после задумалась: «Что я творю?!».