– А что дальше? Нету никакого «дальше». Все, что знала, то и рассказала. А, да, забыла! У наставника моего волна, которая впереди его идет, она… могучая. Другого слова не подобрать. Это не волна даже, а словно океанское цунами – накатывает и, когда приходит, накрывает с головой… сначала вроде бы накроет, а потом вознесет высоко в небо на своем гребне, как на спине взлетающего орла. Ну да, и зовут его тоже так – Эзир, что значит по-тувински орел. И дух-покровитель у него тоже орел.
– Дух-покровитель? – недоверчиво переспросил Глеб. – Как это?
– Да это неважно… – улыбнулась Ника. – Это мифология такая.
Они немного помолчали, вслушиваясь в нарастающий гул двигателя автомобиля.
Ужин не успел остыть – не прошло и десяти минут, как возле двери послышались легкие шаги, приглушенное покашливание, тоненько скрипнув, открылась дверь, и в избу вошел Аким и присел на табуретку, которую ему предусмотрительно освободила Ника. Казалось, что после долгой поездки, он должен был выглядеть усталым, однако он ни словом не обмолвился о своей усталости.
Спустя некоторое время пришел Эйтор. Все одновременно повернулись к нему и отметили для себя, что выражение его лица было необычным. Несколько секунд паузы – и Ника первой спросила:
– Эйтор, а ты что это такой…?
– Какой? – немного помедлив и словно удивившись вопросу, спросил тот.
– Ну вот такой – какой-то загадочный… Или испуганный? – присмотревшись, уточнила она. – Кто это тебя напугал? Или что?
Эйтор помолчал, собираясь с мыслями, потом вопросительно посмотрел на Акима. Тот сделал невинное лицо и пожал плечами. Художник отвернулся от него, поняв, что поддержки не получит, и надолго задумался. Он как будто решал, стоит ли рассказывать что-либо или же нет. А может, он просто подбирал нужные слова.
– Ну! Давай же! Рассказывай! – Ника требовательно потеребила его за рукав. – Нечего тут притворяться незнайкой. Если испугался чего-то – расскажи нам, облегчи душу, исповедуйся. В следующий раз не страшно будет.
– Да ладно тебе, Ника, – вступился за Эйтора Глеб. – Ты сначала накорми, напои, а потом выспрашивай.
– Ой, простите! Конечно же, давайте ужинать!
И смутившаяся Ника принялась раскладывать по тарелкам плов.
Через полчаса, когда все устроились на своих местах, Ника нетерпеливо сказала:
– Ну, давай, Эйтор. Расскажи, что там такое было.
Художник вздохнул и, глядя в сторону, сказал смущенно:
– Да что там, Ника… Даже не знаю, как и рассказывать-то…
– А как было, так и расскажи.
– Ну, в общем… были мы… поехали то есть… и, так сказать… ну не знаю… как хотите, так и понимайте. В общем, черти за нами гонялись. Как-то так.
– Кто-о-о? – Ника от удивления уронила на пол чайную ложку, которой за секунду до этого размешивала сахар в своей кружке с чаем. – Ты не заболел? Какие еще черти?!
– Ну, может, и не черти… такие существа… там, в тайге... Живые. Но это не главное, нет… это не самое главное…
– А что главное? – с любопытством спросила Ника.
– Что главное?... Не знаю… Видите ли… Бог, он же рисует… Потому и мир крепко держится… – Эйтор примолк, подбирая слова. – Он же, как бы это сказать...
Он замолчал, а Аким положил руку ему на плечо и произнес негромко:
– Эй, парень, ты это… Не нужно тебе пока подробности рассказывать. Потом. Когда-нибудь. Или еще позже. Эта история пока касается только тебя, и она будет иметь продолжение. Да она и сама является частью другой истории. Аксентий же тебе все объяснил.
Эйтор слушал очень внимательно и после слов Акима согласно закивал головой:
– Да, да, я все понял.
Он повернулся к Нике и Глебу:
– Я обязательно вам все расскажу. Это вовсе не секрет. Но я должен хорошенько поразмыслить. Я должен… ну, должен все это переварить, что ли…