Уж стемнело, когда ребята снова присели на очередном привале. Было холодно, все тряслись, как осиновые листы на ветру, у ребят были красными щеки от мороза, а руки – синими от холода.
В итоге им пришлось остаться на ночь в холодном туннеле. Сквозь лед не проникало больше дневного или лунного света, поэтому ребята сидели в полной темноте. Лишь благодаря тому, чтобы они сели в круг, прислонившись к друг другу спинами, они смогли кое – как согреться и не сойти с ума от холода.
- М – мы же т – т – тут ум – умрем, - еле – еле проговорила Полина. – Н – надо ч – что – т – то д – д – делать…
- Н – не умрем, - откликнулся из темноты Герман.
Он потирал ладони друг о друга и дышал на них уже не теплом, а холодом. Ни у одного при дыхании или разговоре уже не валил пар изо рта, поэтому ребята экономили силы и старались по пустякам не общаться.
- П – пожалуйста, Г – Герман, скажи, ч – что мы н – не умрем! – с трудом говоря, сказала Настя.
У нее также начиналась паника. Ее щеки пылали, по лбу катился холодный пот, на ресницах осел иней, кожа побелела и теперь девочка была похожа на снежинку.
- Не умрем, - твердо сказал парень из последних сил.
Он и Зар уже откровенно дрожали. Оба чувствовали, как подскакивает с каждой минутой температура, как начинает болеть голова и как все тело ломит от усталости и какого – то ипохондрического состояния.
- Я уже три часа не слышу ни одной электромагнитной волны, - ровно сказал Антоний, так как не чувствовал холода так, как ребята.
Он лишь ощущал, как изнутри его словно бы замораживают. Это было больно, однако, как бы не старался парень почувствовать то же, что и Герман с Заром, и Настя, у него не выходило. Голос не дрожал. Лишь иногда в нем случались сбои. Голосовой датчик также замерзал и работал с помехами.
- Это п – плохо? – уточнила Настя, сидя между ним и Германом, но прислонившись спиной к Зару.
- Д – да, - ответил за Антония Зар, ежась и кутаясь в куртку. – Если Антоний н – не чувствует в – волн, значит, м – мы в полной изоляции…
- Иными словами, нам конец, - подытожила Полина, пытаясь согреть своими руками правое плечо Зара.
- Н – не говори… ерунды, - хрипло сказал Герман.
Вдруг откуда – то со стороны коридора, из которого пришли ребята, раздался жуткий грохот. Герман и Зар, больше по привычке, чем из чувства самосохранения, дернулись и приготовились защищаться. Однако это был всего лишь очередной ледяной обвал, закрывший им путь в еще один из проходов.
- В – вот и все, - улыбнулся печально Зар.
- Т – теперь т – только вперед, - подтвердил Герман.
Он вдруг закашлял. Ему вторил Зар, а за ними двумя и Настя. Только она еще и чихнула. Эварик, все это время стоявший немного в стороне, не терял надежды найти какой – то выход из туннеля. Он прислушивался к каждой ледяной стене, после чего старался сломать ее, если услышал хотя бы один звук, похожий на шум свободы. Но все оказывалось тщетным.
- Ребята, нужно идти, - сказал он, наконец – то оставив свою затею с выходом. – Или вы тут и поляжете. Без движения ваши мышцы занемеют и вы умрете…
- Мы и так на грани, - вырвалось у Полины. – Ладно мы, амберы… мы не люди, нам не больно… Но Герман и Зар страдают! Они не могут на таком морозе…
- Тебя так стал беспокоить наш иммунитет? – не смог сдержаться от колкости Герман, снова дыша на ладони.
- Не время ссориться, - сказала Настя.
- Тебя не спросили! – тут же заткнула ее Полина. – Сиди и мерзни молча.
- Не говори с ней так! – приказал Герман, сам удивляясь, откуда в нем еще остались силы.
- Или что?
- Или…
- Да хватит уже! – гаркнул что было сил Зар и в следующую секунду он упал на колени к Полине.
Девушка тут же положила руку на лоб парня и отдернула. Герман и остальные тут же переполошились. Они развернулись к Полине и, уже на не двигающихся ногах, которых они даже уже не чувствовали, подползи к ней.
- Доигрались, - сурово сказала она, убирая пряди со лба Зара. – У него высокая температура!