- А тот наркотик, что ты нашел?
- Этот препарат был создан для затуманивания сознания больного, чтобы он не слишком буйствовал. Однако, когда его принимали тела с «подселенцами», то на них это сказывалось не слишком… хорошо. Они становились нечто вроде зомби и рыскали в поисках этого лекарства. Когда оно кончилось, то они, естественно, переполошили всю больницу. Иначе ты думаешь, почему они так сильно рвались в аптеку?
- А код?
- Это от того сейфа, из которого ты вытащила капсулу. Кто – то обронил.
- А что будет дальше с этой больницей.
- Думаю, как только отчет пойдет в прокуратуру, а оттуда в министерство и СМИ, здание снесут и больше там ничего и никогда не будут строить. Или хотя бы перед этим освятят. Так хоть какая – то будет защита.
- Жуть какая, - выдохнула Саша. – Такое ощущение, что чем дольше у вас работаю, тем хуже становится.
- Привыкай, бывает и пострашнее, и похуже. Причем во много раз.
Он вновь уткнулся в монитор ноутбука.
Она поставила перед ним чай и вышла из комнаты. Ей еще нужно идти и разгребать бухгалтерию. А на дворе, между прочим, уже непроглядная ночь. Если Ред ей не позволит после этого пойти прогуляться, то она тут точно больше работать не будет.
Но разве что только останется ненадолго, чтобы еще больше узнать обо всей этой эзотерике и некромантии. Уж до жути интересно, как там все происходит.
- И да, завтра, чтобы половину ритуала изгнания знала наизусть! – выкрикнул ей вслед Ред, когда она уже собиралась уходить.
- Ну Ред!
- А ты думала все легко?! – он издевательски улыбнулся. – Иди, завтра поговорим.
Она незаметно показала ему язык и вышла из комнаты. Это ей еще получается вместе с документами еще и целый обряд учить! Она стукнулась головой об стену и сама себя спросила:
- Зачем мне все это?!
На что внутреннее «я» ответило вполне серьезно: «Чтобы остаться с ними и помогать. А не быть обузой!».
С твердыми намерениями и зарядом оптимизма, она пошла к себе. Документы подождут, а вот зачет у Реда нет.
ГЛАВА №4
Жених для Ундины
В деревне проголосили первые петухи. Однако народец уже начал заниматься своими делами, боясь, что не успеют, если поспят еще хоть несколько минут.
Пастухи уже в лихую гнали стада на пастбища, девушки носили воду из колодцев и рассказывали по дороге разные небылицы, наслушавшись своих бабушек.
- Я вот слыхала, что водяница завелася у нас тут, - вдруг сказала одна и все приковали к ней взгляды.
- Не брехи, нет тут никаких водяниц! – ответила вторая.
- Нет есть! То проклятое место! – настаивала та. – Там, говорят, когда – то мельница стояла, а оттуда люд и пропадал.
- Брешешь?! – подхватили другие.
- Не бреху!
- А пойдем и сами посмотрим!
Все свернули с привычной дороги, ведущей к деревне, и направились к той самой старой развалившейся мельнице.
Деревянная развалюха стояла на высоком холме, откуда была видна вся деревня, и половина леса, отделяющая их территорию от городских угодий. Мельница не работала лет так сто или даже больше, но слухи о ней до сих пор ходят по деревне, будто бы это было вчера.
Рядом с ней протекала река, которую местные звали Вороной. Такое название река получила из – за большого и непонятного скопления на ее берегах птиц. Они всегда прилетали и это означало только одно – жди беды.
Вот и сейчас, на заросшем берегу, да и на самой мельнице, сидела целая стая ворон. Они каркали, словно пытаясь прогнать незваных гостей. Но девушки, не обращая на птиц никакого внимания, поставили ведра с водой около входа и вошли в развалюху.
Внутри все заросло плесенью и паутиной, однако лестницы были в достаточно хорошем состоянии и пригодными для работы. Впрочем, как и колесо, которое уже давно не вращалось.
Они разбрелись по углам и начали осматриваться.
Вдруг, одна из девушек провалилась сквозь пол, а остальные вздрогнули.
- Аля, ты в порядке?! – крикнула одна из девушек, но ответом ей была тишина.
- Аля! Не шути так! – поддержала вторая.