— Ты знаешь тэринийский?
Он предполагал, что с привидением придётся объясняться на пальцах, да и вообще считал удачей, что оно осталось. Призрак дёрнулся, на мгновение померкнув. По вискам Миэна будто бы прошёлся электрический заряд, и он, на мгновение потеряв равновесие, сделал шаг назад.
«Немного, — уже спокойно ответил голос у него в голове. — Но этого не потребуется».
Миэн вновь приподнял руку с цепочкой и, уже не издеваясь над собственными связками и всеми, кому приходится его слышать, мысленно пояснил:
«Царица дала мне это, чтобы вернуть тебя к жизни».
«Сейчас это точно не к месту, — привидение обвело взглядом прибывающих с каждым мгновением собратьев. — Ей следовало подумать, прежде чем пытаться кого-то заглушить и обезвредить…»
«Но убил тебя я», — напомнил Миэн.
«Это не имеет значения, — отмахнулся призрак. — Я слышал, о чём вы говорили».
Миэн ощутил бессильное раздражение. Он не мог повлиять на призрака, который видел его насквозь. К тому же он полагал, что это не единственное здесь привидение с подобными способностями.
«Но ты ведь пришёл побеседовать с ней, не так ли?» — предположил Миэн, думая о своих спутниках, с которыми ему самому необходимо было объясниться.
«Едва ли Фарида тебе что-нибудь расскажет, — перехватил его размышления призрак. — А Слезу пока оставь у себя».
«А что можешь рассказать ты?» — не сдавался Миэн.
«Поговори сперва с ними», — мотнул головой на остальных его собеседник.
Несмотря на то, что большинство помещений пустовали, башня не была заброшенной, не была мёртвой. Миэну вдруг пришла в голову странная мысль, что Жемчужный Замок живёт сам по себе, и его жизнь никак не связана с жизнью людей. Эта догадка показалась оборотню абсурдной, особенно теперь, когда он видел вокруг сотню призрачных глаз. Среди привидений угадывались такие же синеглазые, как уже знакомый призрак. Их было чуть меньше двух десятков. Остальные привидения были скорее тенями, разве что тени хотя бы имеют чёткие контуры. У них не было лиц, да и вообще фигуры едва угадывались. Призрак напротив Миэна настороженно оглядывался по сторонам.
— Не мёртвым судить живых, — постарался успокоить свою бывшую жертву оборотень.
— Может, оно и так, — ответило привидение. — Но они уверены в обратном, — призрачный сделал плавное движение рукой, как бы подтверждая свои слова.
— А у них есть способ как-то навредить? — Миэну казалось, что те просто не обращают ни на что внимания.
— Есть! — вдруг ответил хор голосов, заставляя его невольно вздрогнуть.
— А зачем это вам? — спросил Миэн уже у них.
— Вы нарушили правило, — отвечали призраки. — Никто не должен умирать насильственной смертью.
— И поэтому вы хотите всех убить? — подивился Миэн.
— Правило нарушено — закона больше нет, — пояснили те.
— Если бы это было так, даже судить было бы некого, — заметил Миэн.
— Не знаю, как вы пришли к такому умозаключению, но это не выход.
— А где выход? — спросили призраки. — Мы помним день и ночь, но не видим их. Мы ничего не видим! У нас нет глаз!
— У нас нет мозга, чтобы думать, — улыбаясь, заметил призрак. — Чью же волю мы тогда выполняем?
Миэн привык считать, что дух, в отличие от той же души, является проявлением воли.
— Для мертвеца ты слишком много думаешь, — проворчал он. — Казалось бы, вас не должно волновать то, что происходит с тем, с чем вы практически не взаимодействуйте.
— Сам-то не особо живо выглядишь, — привидение явно насмехалось над ним.
— Есть ли способ как-то на них повлиять? — спросил Миэн.