На восьмом месяце моего пребывания на Земле порталы внезапно закрылись, и, мысленно попросив прощения у моей несостоявшейся Найри, я задохнулся от пленившей меня свободы. Я был молод и эгоистичен, меня поработила жажда жить, видеть, чувствовать, ощущать. Среди многих санполинцев, оставшихся на Земле, случилась паника в связи с закрытием порталов, а мне было всё равно. Я был по-прежнему счастлив, хоть немного и тосковал по родным, и следующие несколько десятков земных лет путешествовал по миру. Америка, Япония, Африка и Австралия, я был даже в Антарктиде. Выучил кучу языков, закончил уйму университетов, воевал во Второй Мировой. Приобрёл множество профессий от укладки печей до стрижки овец, время от времени покупал паспорта и менял имена. Я же не старел, так и остался двадцатипятилетним парнем или около того. Любил женщин, женщины любили меня, но сердце было пусто. Наука, путешествия и свобода – такой девиз был у меня в то время.
***
- А в каком возрасте вы вообще прекращаете меняться? – Вечер уже наступил, отправив солнце на покой, и на небе засияли звёзды. Я сидела, завернувшись в плед, и боялась пропустить даже слово.
- Девушки перестают меняться где-то около двадцати пяти-двадцати семи лет, а парни в двадцать семь-тридцать, но со временем мы всё равно стареем, - Эдвин вопросительно посмотрел на меня. – Ещё что-то непонятно?
- Нет, продолжай, мне очень интересно. Значит, твой отец, которому больше ста лет, выглядит тридцатилетним?
- Скорее сорокалетним, а мама должна выглядеть чуть старше тебя, - Эдвин помрачнел.
- А сколько лет тебе?
- Хм, в этом году у меня как раз круглая дата, - Эдвин усмехнулся, - мне исполнится сто лет.
- Сколько?! Сто?! – я вылупила глаза.
- Так что заранее приглашаю на убойную вечеринку, если доживу, конечно.
- З-замётано. А как мне тебя называть-то? Эдвинус или Эдвин?
- Да как хочешь, Свет.
- Тогда будешь Эдвином. А что было дальше?
- В восемьдесят девятом году я оказался в Париже. Несколько лет работал в газете репортёром: захотелось попробовать себя в журналистике. Получилось. Я стал вести колонку о театральных постановках и новинках кино. В Гранд-опера давали «Тоску», а я как любитель оперы не мог не пойти. И тут я увидел её, спускающуюся по лестнице в ослепительном платье, с распущенными волосами и манящей улыбкой. Я влюбился сразу. Она была санполинкой. Её звали Леонара, а я называл её Лео. Девушка была необычайной красоты. Прямые тёмно-каштановые волосы, карие глаза с хитринкой, бледное лицо и волнующая родинка на шее.
Наблюдая, как Лео спускается вниз, я захотел поцеловать эту родинку, жаждал прикоснуться к ней. Девушка увидела меня и улыбнулась, надо мной разверзлись небеса, и я понял, что такое истинное счастье. После спектакля мы уехали вместе и, лёжа в постели и обнимая друг друга, рассказывали о своей жизни.
Лео окончательно сбежала из Санполина через несколько месяцев после меня, ей, как и мне, хотелось открытий и приключений. Так же, как и я, она путешествовала по миру и заново училась жить и чувствовать, по дому совершенно не скучала, а когда порталы закрылись, обрадовалась. Несколько раз была замужем за состоятельными людьми, которые, в связи с возрастом, умирали, и Лео стала богатой девушкой. Она настолько очаровала меня, что я бы перестал дышать, если б мне был отдан такой приказ. Каждый раз я как заворожённый наблюдал за её походкой, как она поправляет волосы или же просто смотрит телевизор.
Вскоре я бросил Париж, и мы отправились в США, где Лео стала моделью, а я заразился новыми веяниями: компьютеры, интернет, IT-технологии. Под Рождество сделал Лео предложение, она засмеялась и дала согласие. Я ходил по улицам, светясь от счастья, которое продлилось недолго.
5
Зимой девяносто пятого Лео подписала очередной контракт и теперь чаще бывала в командировках. Вскоре до меня стали доходить нехорошие слухи. Наши общие друзья при встрече опускали глаза, короче, всё старо как мир. Я пытался вывести её на серьёзный разговор, но Лео постоянно отшучивалась. Проклятье, она сделала меня своим рабом, превратила в тряпку. Наконец, я содрал с глаз розовые очки и стал следить за ней, и как оказалось, она жила двойной жизнью. Мужчины, ночи в дешёвых и дорогих отелях….
Как-то раз, преследуя Лео, я зашёл за ней в какой-то вшивый бар, где куча волосатых потных мужиков встретили её как хорошую знакомую. Лео скрылась в подсобке, и вскоре у её входа начала создаваться очередь. Мужчины смеялись и похлопывали друг друга по плечам, входили в подсобку по одному, иногда по двое, а выходили довольными. Опрокинув на футболку пиво и притворившись пьяным, я спросил одного из завсегдатаев, что происходит. Он цепко осмотрел меня:
- Новенький?
- Да, дружище.
- Тебе повезло, становись в очередь! – он хитро улыбнулся. – Она сегодня ненасытна как никогда.