— Беззубик, малыш! Что происходит с тобой? Братец, преодолей страх! Давай же, дружище.
Но Беззубик словно оцепенел, страшась даже слабенько заурчать что-нибудь в ответ.
Иккинг услышал надвигающийся на них шум крыльев. Представшая перед друзьями разрушенная деревушка постепенно начала скрываться в молочном, взвивающем вокруг себя дыме.
Нарастающий туман словно остановился в ста метрах от Беззубика и его наездника. Он клубился в одной области, не распространяясь дальше к Ночной Фурии и молодому викингу. Несколько секунд не было слышно ни рёва, ни гула, ни какого-то иного шума, исходившего из загадочного тумана. Иккинг достал из своего специально сделанного в боевых доспехах кармана меч, испускающий с одной стороны газ и искру Престиголова, с другой — клинок из Железа Громмеля, покрытый воспламеняющейся жидкостью Ужасного Чудовища. Он зажёг клинок и взмахнул им пару раз перед собой, чтобы немного отпугнуть, известившее его и дракона о своём появлении, злое нечто. Казалось, существо отнеслось к необычному клинку весьма равнодушно, не издав в ответ ни рёва, ни залпа каких-нибудь молний, огненных шаров, кислоты и всего прочего.
Внезапно из плотных клубов дыма показались глаза странного существа, хладным взором уставившихся прямо на Иккинга. Правый огонёк таинственного создания светился салатово-лазурным сиянием, левый — красно-чёрным.
— Ты из моего сна! — опешил шатен. Его глаза расширились до предела. От этой судьбоносной встречи Иккинг едва не выронил пылающий меч из руки. — Что тебе от меня нужно? Зачем ты являлся мне во снах?
Создание непримиримо молчало.
— Что тебе нужно от моего дракона? Зачем тебе Астрид? Кто ты такой? — начал сердиться Иккинг, пытаясь спровоцировать существо хоть на какие-нибудь эмоции.
Оно не издало ни звука, молчаливо прожигая взглядом молодого наездника.
Внезапно земля немного сотряслась, из-за чего Иккинг упал на белоснежную массу и быстро вскочил, стряхивая с себя липкий снег. Кто-то немаленький приземлился и укрылся в тумане от посторонних глаз. Кто-то, кто был не один. Рядом с существом, не сводящим взора с вождя Лохматых Хулиганов, чётко послышался рёв Престиголова и Ужасного Чудовища. Но, какой-то неестественный, словно интонация голосов резко у них изменилась. Парня изнутри охватил мандраж, теперь уже вызванный не леденящими потоками воздуха, направленными на него и Ночную Фурию. В душу викинга прытко проникала паника. Иккинг понимал, если Беззубик не придёт в себя, их обоих ждёт судьба викингов Волчьих Сердец.
Беззубик открыл свои кошачьи глаза и заметил, что Иккинг находится на волосок от смерти. Малейшее промедление сейчас, и они оба пропали! Ради друга он должен преодолеть страх! Ради друга он обязан встать на лапы, подхватить своего брата и улететь как можно дальше отсюда!
Не пытаясь прийти в себя постепенно, дракон решил сделать это, как подобает Ночной Фурии — молниеносно. Он закричал настолько, насколько смог, чтобы привлечь внимание своего брата. Иккинг мгновенно среагировал и, не теряя ни секунды, запрыгнул на дракона (седло было жутко ледяное!!!) и живо взметнул вверх.
В ответ на действия Беззубика и его наездника последовал яростный крик разноглазого создания. Вместе с ним заревели драконы, скрывающиеся в тумане. Белоснежные клубы дыма потянулись за Иккингом и Беззубиком, жаждая схватить их. Но Беззубик оказался гораздо резвее и проворнее, чем думало загадочное создание. Несмотря на подмёрзший металлический протез хвоста, дракон сумел после взлёта выравняться в воздухе, стараясь не упасть в холодную массу.
— Скорее, братец! Немедленно улетаем отсюда! — Иккинг сменил позицию металлической части хвоста и Беззубик, словно метеор, через несколько секунд выскочил из объятий неестественно образовавшейся метели на острове. Туман остался далеко позади. Послышался гневный, дикий, недовольный рёв загадочного создания и вторящие ему возгласы драконов.
Покинув местность, мандраж с Беззубика мгновенно сошёл. Дракон полетел спокойнее, ровнее и медленнее.
— Братец, это было существо из моего кошмара. То самое, которое в течение месяца преследовало меня во снах. Именно в таком обличии. В тумане… и эти огни… что-то в них неестественное. Что-то… совершенно немыслимое. — пережив только что ужас, который мог стать его концом, говорил юноша.