Неприятное чувство заставило открыть глаза среди ночи. Это не впервые, когда я просыпалась без видимой причины. Воображение подбрасывало дров в костер нараставшего ужаса. Ведь временами мне казалось, что вокруг происходит какая-то чертовщина. Поэтому уже давно я не могла спать в темноте, и в спальне всегда горел ночник.
Сегодня опять происходило что-то непонятное. Я поднялась с кровати и села на край. Обвела взглядом комнату, и не увидела ничего необычного: вещи на своих местах, Ханс посапывает, Мариса скрутилась в узел, дремлет на моей пояснице. И во всем этом умиротворении я ощущала нарастающее волнение.
На мгновение заметила, как в зеркале мелькнул чей-то образ. Неужели домовой? Или это блик от уличного фонаря? Собрав всю волю в кулак, подошла к трельяжу. С трех сторон на меня смотрела сонная дева. Собралась отойти, но услышала тихий цокот. Словно кто-то скреб ногтем с другой стороны стекла. Звук настолько слабый, что я вплотную приблизилась к своему отражению… Прислушалась…
Зеркальная поверхность колыхнулась, будто я тронула водную гладь, и словно пловец, вынырнувший из воды, безликий силуэт мужчины захватил меня в объятья, припадая губами к моим устам. От неожиданности я замерла…
…мир словно ожил. Стал сочней, ярче, острей... Я позволила одурманить себя мистической ласке. Таинственный гость целовал меня требовательно и проникновенно. Я чувствовала его живое тепло… дыхание… удары сердца… запах тела... Мгновение нежности гипнотизировало, пробуждая во мне неведомую до сих пор чувствительность.
Я оказалась во власти неизвестной магии. Робко обхватила плечи мужчины, отвечая на его порыв. Мы целовались, будто ни делали этого сотню лет, будто созданы друг для друга, будто мир вокруг картонный, а этот поцелуй — единственный миг действительности. Миг, в котором хотелось остаться навсегда.
Мои веки сомкнулись. Казалось, вот-вот, и я потеряю притяжение к земле, и останутся только его объятия…
Зеркальный человек медленно ослабил объятия, отпуская меня. Мир быстро серел, краски меркли.
Открыв глаза, я увидела лишь своё отражение. Прикоснулась пальцами к губам, всё ещё чувствуя, как нежно полыхает след мистического поцелуя.
Я шагнула назад и, споткнувшись о ковер, упала на пол.
— Ай!
— Что? — подскочил Ханс, мгновенно стряхнув сон.
Чувство вины бьет по нервам, вопит — я только что изменила Хансу! В его же присутствии!
— Споткнулась… Ничего страшного.
— А-а-а… Понятно, — Ханс вернулся под одеяло и отвернулся, зевнув и снова засыпая.
— Ага, ага. Споткнулась она, — змеиный шепот зашелестел где-то у поясницы.