- Даниил Алексеевич, сегодня у нас будет настоящая мексиканская музыка! Буквально через полчаса. Играет «Лос Пахос». Что подать первым?
Официантка Жанна улыбалась, чувствовалось, что Данька здесь не впервые, и уже успел понравиться. Большинство девушек были от Водорезова без ума. Но только до той поры, пока не начинали вести с ним совместное хозяйство. Доподлинно мне не известно, но, по рассказам обиженных дам, в быту Данила был невозможен. Подозреваю, что жена его, либо должна быть такой же выдающейся личностью, либо совершенной дурой. Первое было трудновато найти, второе не интересовало самого Даньку. Последняя пассия, правда, держалась уже довольно долго. Кстати надо бы спросить: как она? Я припомнил: по-моему, ее звали Юля.
- Как твоя Юлия?
Данька оторвался от изучения меню и грустно глянул мне в глаза.
- Она больше не моя Юлия…
- Прости, не знал.
- Ладно, ничего… Неделю как ушла. Со мной слишком тяжело, я же неадекватный.
Он продиктовал заказ Жанне, которая, несомненно, намотала на ус последние слова.
- Я заказал за тебя. Нормально?
- Ты же никогда не ошибаешься.
- Как видишь – ошибаюсь. – Данька легко прыгал по ветвям разговора.
- Так ты не один такой.
- Та же проблема? Виктория? Поссорились?
- Хуже, не поссорились.
Данька вопросительно поднял брови.
- Она исчезла. Просто исчезла и все.
- Родители?
- Да нет, ее и дома нет! – Я взъерошил волосы. – Просто дичь какая-то! Я сам ничего не понимаю.
Какая-то новая работа, какие-то люди…
Принесли текилу.
- Не спеши, – сказал Данька, разливая. – Давай!
Мы выпили. Текила была хороша, если я хоть что-то в ней понимаю. Помолчали. В клуб подтягивался народ. Соседние столики заполнялись, под потолок поплыл сигаретный дым.
- Далее, – сказал Данька, морщась от лимона. – Только по-порядку.
Я вздохнул, собираясь с мыслями.
Вся эта неделя пронеслась перед моим мысленным взором, точно мутные полые воды. Началось все с того злополучного вечера, когда Вики не оказалось дома. Я набирал ее номер каждый час, волнуясь все больше и больше. Ее все не было. К двенадцати Светлана Сергеевна, мать Вероники, уже рыдала в трубку. В половину первого, когда я в панике искал бумажку с номером Бюро Несчастных Случаев, мне позвонили.
Светлана Сергеевна, защебетала в трубку так радостно, что я подумал, что тетка «тяпнула» для успокоения. Она говорила о каких-то «больших людях», о счастливом случае, о том, что удача наконец-то повернулась к ним лицом. Я совершенно ничего не понимал. С грехом пополам я выяснил только, что Виктория жива – здорова. Большего добиться от невменяемой Викиной матери не удалось. Заснул я часа в четыре, да и то, лишь потому, что это было просто необходимо: на завтра стояло плановое аортокоронарное шунтирование. В восемь я уже снова висел на телефоне.
Теперь Светлана Сергеевна была совершенно спокойна. Непробиваемо, танкообразно спокойна. Вика звонила, она нашла новую перспективную работу с очень высоким заработком. Сегодня же она улетает в Швецию на стажировку. Я убедился, что все сошли с ума, включая и меня самого. Чтобы Светлана Сергеевна, та самая, что начинала звонить каждые полчаса, если мы с Викой задерживались, та самая мнительная женщина, что постоянно талдычила о маньяках и бандитах за каждым углом, так реагировала на подобные вещи?! Я отказывался верить своим ушам. После работы я сразу же примчался к ним домой. На маманю я уже не надеялся – она переборщила с транквилизаторами. Я хотел дождаться Вики. Должна же она приехать за вещами!
Я одновременно был зол, как тысяча чертей и испуган, как потерявшийся щенок. Стоя под дверями, я дождался Викиного отца. Его ответы окончательно выбили почву у меня из-под ног: Вика не вернется домой. Оказывается, они со Светланой Андреевной уже ходили на эту новую работу и передали вещи, которые Вика попросила собрать. Так же, они общались с руководством «Моря Спокойствия» – так называлась эта чертова фирма. Наибольшее впечатление на родителей произвел директор: Ренат Константинович. Академик, автор множества работ по психологии, туристическому бизнесу, экономике, лауреат каких-то там премий и наград. Вику взяли дизайнером интерьера и посулили какие-то совершенно безумные деньги. Теперь она уже в самолете, летящем в Москву.