«Ублюдки!» — ничего больше мне в голову не приходило…
Пила прекратила свою работу и Мясник, сняв сварочные очки, стал принюхиваться.
— Покажись, я тебя чую! — грубым и каким-то тупым голосом произнёс он.
Я вышел из-за угла поняв, что прятаться теперь бессмысленно. Я встал на середину комнаты, расправляя плечи и готовясь к драке.
— Кровосос? Днём? Как такое возможно?! — удивился он.
— Позагорать решил, понимаешь… — с усмешкой, пожав плечами, ответил я.
— Ты — не старейшина, сейчас правит Девка!
— А я решила пол сменить… — сам не пойму, чем было вызвано такое настроение…
Я запрыгнул на помост, и стал идти по противоположной стороне, переходя на центральную перекладину буквы «Н». Ликан сделал тоже самое.
— Уни-что-жу… — отрывисто прорычал он, начиная трансформацию…
Я спокойно стоял и наблюдал за превращением. Ликан — согнулся в три погибели, раздался хруст костей, его ноги изогнулись в обратную сторону и будто бы из воздуха — приобрели ещё один сустав, торс — сузился, плечи — расширились, руки — удлинились и жилы на них натянулись, лопатки — с хрустом подались вперёд сдавливая тело, раздался очередной хруст — сместились кости черепа, удлиняясь и выдвигая челюсти вперёд, из которых стали расти длинные зубы, уши — натянулись и заострились, кожа — стала выделять тёмный пигмент и вскоре, всё тело стало тёмно-сине-серого цвета. Растительность на теле — стала гуще и длиннее, покрывая значительные участки. Он разогнулся во весь свой двух с лишним метровый рост и завыл, протяжно и громко.
Я не испытал никаких эмоций, я уже оставил достаточно… в больнице…
Я посмотрел назад и вправо, там торчала трубовидная, полая опора, к которой раньше крепились перила. Ликан — напрягся всем телом и ринулся на меня, в безумной жажде порвать на части. Что мне делать, я знал заранее. Я выдвинул левую ногу вперёд и присел на правую, левую руку — вытянул вперёд, хватая напрыгнувшего на меня Ликана за шерсть на животе, потом потянул на себя и вверх, одновременно хватая его за горло правой рукой, ещё мгновение и я держу Ликана над собой, другое — и он уже лежит на спине, а из его груди торчит метровая труба…
Насаженный Ликан — зашёлся в ужасной агонии, хаотично размахивая руками и ногами, словно перевёрнутый на спину жук. Кровь фонтаном хлестала из его груди, должно быть, задета аорта или какая-другая крупная артерия. Кровь растекалась и стекала с помоста, образуя причудливые узоры. Я стоял и с наслаждением наблюдал за этим увлекательным зрелищем. Затем, когда мне надоело слушать волчьи вопли, я ударил ногой в горло, ломая хребет и обрывая очередной, нараставший вопль…
Так я убил своего первого Ликана…
Минуту я стоял и смотрел на то, как тело постепенно сдувается и приобретает человеческий вид.
— ЧТО СО МНОЙ СТАЛО?! — заорал я во всё горло…
Мои слова, эхом — ещё долгое время отдавались от металлических стен. У меня был всплеск адреналина, чувствовался мандраж, а дыхание — участилось. За последние сутки, я убил двоих… двоих! Человека и Ликана. Я никогда не был брезгливым и мог хорошо вмазать, хотя никогда и не являлся сторонником насилия, но чтоб убить?! Что-то во мне перемкнуло… Я убивал с таким хладнокровием, словно был для этого рождён, словно это заложено в моей крови и от осознания этого — становилось страшно. Я посмотрел наверх, на выпотрошенные человеческие туши, висящие рядом со свиными…
«Сколько здесь человек? Пять?! Десять?! Пятнадцать?!»
Потом вспомнил лицо студента, которого я спас вчера, напавшего на меня ликана на Гамильтон Парк, выпущенные в меня вчера пули и на душе стало легче, хоть и остался тяжёлый отпечаток…
Я осмотрелся и заметил сокровищницу. Перед собой, там, где ранее стоял Ликан, я увидел спуск с помоста, ведущий к довольно широкому коридору, в конце которого стоял, подсвеченный лампой стеллаж, забитый различным оружием… я не удержался и ринулся к нему.
— И что мне с этим делать? — спросил я себя вслух. — Не оставлять же!