Джек даже на мгновение прикрыл глаза. Так глупо упустить свой последний шанс на спасение было чертовски обидно. Ведь только теперь он вспомнил, что оставил пистолет в расщелине, рядом с иллюзорным телом «погибшей» Элизабет.
А вот Барбосса явно сразу заметил отсутствие у противника оружия и теперь буквально светился злорадством.
- Джек, Джек, Джек… какая непростительная рассеянность! – он осуждающе покачал головой. Теперь дуло пистолета снова смотрело Воробью в грудь, а старый пират продолжал все тем же наставительным тоном: – Но как не крути, а за тобой должок и пришло время платить.
Барбосса издевательски вздохнул.
- Хотя, знаешь, я даже буду по тебе скучать… минуты три.
Джек нервно сглотнул, понимая, что это конец. Элизабет еще отчаянней замычала за его спиной, но затем вместо выстрела он услышал страшный крик боцмана, переходящий в хрип.
Дальше все произошло слишком быстро. Рефлекторно обернувшись на крик, капитан Воробей увидел Элизабет в ужасе отскочившую от чернокожего великана, уже осевшего наземь.
Барбосса тоже отвлекся на своего сообщника, и только это секундное замешательство спасло Джеку жизнь.
Когда он вновь повернулся лицом к противнику, старый пират все еще целился ему в грудь, однако его взгляд был прикован к собственной руке сжимающей пистолет. К руке, которая стремительно менялась, высыхая и сморщиваясь буквально на глазах.
Еще пару секунд и оружие выпало из омертвевших пальцев, с глухим стуком ударившись о землю.
Элизабет, уже успевшая выхватить свою саблю, зажала рот рукой и отвернулась, почти уткнувшись в плечо Джека. Ведь зрелище было действительно жуткое.
В мутно голубых глазах Барбоссы отразился неподдельный ужас, он захрипел, ноги подкосились, и старый пират опустился на колени, словно под тяжестью непосильного груза.
Его тело старело и высыхало так же стремительно как и рука, еще немного и он стал похож на ожившую мумию и только глаза напоминали прежнего лихого пирата.
Сейчас, глядя на своего врага, Джек не испытывал злорадства, его душу переполняла смесь удивления, страха и сострадания. Барбосса был жестоким, коварным, но великим пиратом. Истинный морской волк знающий цену настоящей свободы и готовый ее заплатить.
Он умел смеяться, глядя в лицо смерти, и даже теперь, потерпев сокрушительное фиаско, Барбосса смог оценить жестокую иронию судьбы, подменившую вечную юность мгновенным старением.
Иссохшие, пожелтевшие губы капитана «Черной Жемчужины» искривились в улыбке, в поблекших глазах больше не было ужаса, он вновь усмехнулся, глядя в лицо смерти, за миг до того, как его тело застыло и превратилось в прах.
====== Глава седьмая “Выбор” ======
Теперь они остались вдвоем, в пещере, на полу которой к старым костям добавились два новых скелета. Поистине мертвую тишину нарушало лишь слабое журчание Источника, воды которого привлекали своей кристальной чистотой. Но Джек уже знал, какая опасность кроется в их хрустальных струях, и в данный момент ему больше всего хотелось поскорее покинуть это гиблое место.
- Но почему, Джек?.. Почему это произошло? – неожиданно подала голос Элизабет. Она больше не прятала лицо на его плече, и в ее глазах читались обида и разочарование. – Неужели легенда об Источнике вечной юности, всего лишь чья-то жестокая шутка? Как же так… Неужели все было напрасно?
Джек ничего не ответил, он стоял, печально глядя на останки своего бывшего врага, и слушал мирное журчание смертоносного Источника. Сейчас понимая, что соперника у него больше нет, что теперь можно спокойно вернуться на «Жемчужину», трюм который набит золотом, капитан Воробей почему-то не испытывал ни радости ни облегчения.
- Нет… этого не может быть… – упрямо проговорила Элизабет, и начала обходить пещеру, касаясь рукой стены. – Наверняка, здесь должен быть какой-то секрет… нужно только его найти!
Девушка делала круг за кругом, казалось, она уже была на грани истерики, но не хотела сдаваться.
Джек по-прежнему стоял на том же месте и с грустью наблюдал за ее действиями, горечь и печаль в его душе постепенно сменяла апатия.
Наконец, Элизабет остановилась, и устало прислонилась спиной к стене, осыпав на землю толстый слой пыли.