Он выдохнул.
— Они считают, как твой отец сказал, что ты была больна… психически. И этого хватает, чтобы они переживали.
Это еще мягко сказано. Я была одержима!
— И потом тебе стало лучше, ты пошла на поправку и решила оставить их и жить с тем, из-за кого в ужасном состоянии и оказалась.
— Они не знают Декса, — во мне вскипал гнев. Я старалась говорить тише. — Они не знают его, но если бы знали, то поняли бы, что только он безоговорочно любит меня. Он всегда был рядом.
— Кроме моментов, когда не был.
Я открыла рот, готовая плеваться ядом, но он поднял руку, и я замолкла.
— Перри, нельзя делать вид, что этого не было. Нельзя делать вид, что он не разбил тебе сердце, как я говорил.
Я покачала головой.
— Разбил. Но все ошибаются. И заслуживают второй шанс.
— Ты права. И я согласен с тобой, — он строго посмотрел на меня, словно пытался заморозить на месте. — Но не когда ты не в порядке.
— Я в порядке. Я еще не была счастливее.
— Я это вижу, — просто сказал он.
— Перри? — я услышала голос Декса и развернулась. Он вышел из гостиной и заглянул на кухню, пока дядя Ал наливал мне чай. — Я иду спать. Бекс выиграла. Ты долго? — он посмотрел на дядю и на меня со странным загнанным видом.
Я покачала головой.
— Только выпью чаю. Я скоро приду.
Он смотрел на меня пару секунд.
«Не переживай за меня», — подумала я, стараясь передать ему. Не знаю, сработало ли. Он резко кивнул и пожелал нам спокойной ночи.
Дверь комнаты закрылась, дядя Ал опустил чай напротив меня.
— Осторожно, горячий.
Я долго дула на него, а потом сделала горячий глоток.
Дядя склонился на стуле.
— Что еще ты хочешь знать?
Разговор меня смущал, и я заерзала.
— Не знаю. Я хотела бы знать, что они сказали. Наверное, что я уехала к Дексу, потому что сумасшедшая.
— Перри, они хотят, чтобы ты вернулась домой.
— Мне двадцать три. Мама долго хотела, чтобы я уехала, как они могут хотеть это?
— Они думают, что знают, что для тебя сейчас лучше.
Я чуть не ударила рукой по столу, но сдержалась.
— Я знаю, что для меня лучше. Я не безумна. Было пару мгновений, но в прошлом.
— Да?
Я прищурилась.
— О чем ты? Конечно, да.
— И ты продолжаешь ставить себя в эти условия.
— Какие?
Он скрестил руки на столе.
— Брат говорил, что вы с твоей сестрой называли это одержимостью демоном. Дэниел отмахнулся, это его право. Но ты знаешь мою веру. Ты знала, что я чувствовал насчет маяка. Я не сомневаюсь, что если ты и дальше будешь открываться этой… своей работе, ты будешь рисковать только сильнее.
Я не могла поверить ушам.
— Ты веришь, что я была одержима? — тихо спросила я. Не знаю, можно ли было доверить дяде Алу правду. Мы все делали вид, что я бредила от лихорадки, чтобы родители не боялись, что я пошла по стопам Пиппы и не заперли меня. А если дядя Ал хитрил? А если он расскажет потом родителям правду?
Я кашлянула и продолжила, не дав ему ответить:
— Я не была одержима. Я бредила. Родители раздули проблемы. И я не хотела жить в этом. С Дексом жить идеально, и я не жалею ни минуты. Хотела бы я, чтобы они видели, что я знаю, что делаю.
Он смотрел на меня пару секунд, пожал плечами, словно на них был груз мира. Я знала, что он не верил, но не оставила ему выбора.
— Так им и скажи, когда их увидишь.
Я сделала глоток чая, обожгла язык, сонной себя не чувствуя. Жар во рту прошел, и я спросила у него:
— О чем ты хотел поговорить?
— Часть мы уже обсудили, — сказал он, посмотрел на пустой коридор за мной. — Перри. я твой дядя, а не отец. Это не мешает мне дать тебе совет, так что я просто буду говорить. Можешь слушать или нет, не важно. Я хочу тебе счастья. И в дальнейшем тоже. Подумай о будущем.
— Ладно, — растянула я, думая, что он звучал так, словно хотел чем-то наградить.
Он вздохнул, взял печенье и покрутил в руках.
— Я просто не хочу, чтобы ты поступала глупо.