Теперь будет проще.
К утру могила для Касуми была наконец готова. Даже лопатой рыть ее было нелегко. Инструмент был большим, тяжелым и громоздким. Он предназначен для взрослых, а мальчик был еще ребенком, маленьким и тощим. Но копать лопатой было проще, чем голыми руками.
Мальчик отставил лопату в сторону, выпрямил ноющую спину и вытер потные руки о штаны. Я действительно сделал это, подумал он с гордостью, обозревая свою работу. Яма была не очень глубокой, чуть выше колена. Но она была.
Теперь ему нужно положить тело в могилу. Взяв его за руки, он потащил. Тело не двинулось. Тогда мальчик понял, что это не так просто. Почему она такая обмякшая? Встревоженный, мальчик обошел вокруг тела. Попытался потянуть за ноги, это не сработало. Тело было слишком тяжелым.
А он устал. Присев между трупом и вырытой могилой, он подумал о том, что еще никогда не чувствовал себя настолько плохо, как в этот момент. Вся эта работа для нее… впустую… Ему хотелось плакать. Но была уверенность, что если он заплачет, то ничего больше не сможет сделать, и это все равно ничем не поможет ему.
Касуми сказала ему, что можно плакать. Но Касуми мертва.
Так что он не заплакал. Вместо этого он встал и снова и снова начал обходить тело своей второй матери… думая. Что, если… И он толкнул ее возле талии, так, словно бы катил тяжелое бревно. Тело сдвинулось. Оказалось почти легко скатить его в могилу.
Труп упал в яму с глухим стуком. Мальчик был почти доволен и посмотрел на лопату… но тело упало лицом вниз. Ему не хотелось, чтобы она лежала так. Это было неудобно. Нет, спать так было бы невозможно. Мальчик спрыгнул в яму и перевернул ее на спину. Поправил кимоно, убрал волосы с лица. После этого он решил, что теперь похоже, что она просто спит. Если бы не зияющая рана на шее и открытые глаза. Глядя на эти глаза, он чуть не сломался, потому что было невозможно представить, что она в порядке, что она просто спит, что она все еще с ним.
Глаза были пусты. Ее не было в них.
Он сглотнул, сделал глубокий болезненный вздох… и наконец переместился к ее голове и закрыл ее глаза. Потом начал бросать землю на тело. Так отец хоронил мать. А Касуми была…
Не думай. Ее там больше нет, это просто тело. Просто продолжай работать, продолжай двигаться. Не останавливайся, даже не думай об этом, потому что если остановишься… что вообще ты сможешь сделать?
Когда он закончил, солнце уже встало. Он устал, устал ужасно. Его желудок сердито рычал на него. Руки были покрыты волдырями. Он весь был изранен. Если бы он смог закрыть глаза, то просто провалился бы в сон.
Первые лучи солнца осветили поле, и капельки росы засияли в траве. А Сакура и Акане лежали там, в нескольких шагах от него и Касуми. Никакой мысли у него не возникло. Он не мог оставить их так.
Так что он начал рыть новую могилу рядом с Касуми.
Все болело: руки, ноги, живот свело от голода, в горле пересохло. И постоянная боль прямо позади глаз. Так что некоторое время он лежал, пытаясь осмыслить происходящее и открыть глаза. Это был всего лишь сон… Он ощущал себя так, независимо от причины. Пусть это будет только сон. Пожалуйста.
Но стоило только открыть глаза, чтобы понять, что это безнадежно. Три новых могилы были прямо перед ним, возвращая его в суровую реальность. Взгляд на солнце дал понять, что уже полдень. Он никогда так поздно не просыпался. Раньше это взбодрило бы его. Теперь нет.
Он не знал, как двигаться. Что ему делать? Он не знал. Всего этого слишком много для него.