— Может, расскажешь, как ты так оказался подвешенным? — спросил Абель. — Тебя что, ребёнок в плен взял?
Сон не шёл, а просто так лежать наскучило. Да и сама атмосфера так и толкала на всякие разговоры, и не важно, о чём.
Фредерик ответил не сразу. Голова всё ещё адски болела от притока крови, поэтому он всматривался в стену дождя над костром. Ему всё мерещился зловещий Галчонок, логово коего они вероломно заняли в столь херовую погоду.
— Ты же понял. Я Френсиса пошёл искать.
— И нашёл. Поздравляю.
— Спасибо, но не с чем. Он прямо перед входом ловушку установил.
— И правильно сделал. Тут хищники всякие ходят…
Фредерик надулся и замолчал.
— Ну, так что дальше было?
— Ничего особенного. Я с ним заговорил, а он — представь себе — описался, — злорадно поведал Фредерик.
— Выдумываешь ты всё…
— А вот и нет. Чуешь, чем благоухают эти одеяла? У мальчишки с этим большие проблемы. А я ему помочь хотел. И вот такая неблагодарность. Мало того, что он заманил меня в ловушку, так ещё и стрелял.
— Ну вот, снова сочиняешь. Наверняка, сам и выронил, когда тебя на верёвке подвесило, а спусковой крючок сработал. Я смотрел, с предохранителя было снято. Он больше тебя испугался выстрела и убежал. Бедненький…
Фредерик снова недовольно заворочался. Абель был чертовски проницателен.
— Твой бедненький Галчонок — жестокий убийца. Ты только посмотри, чем он своё логово украсил, — Фредерик высунул из-под одеяла руку и указал на потолок.
Абель посмотрел наверх, где под сводом пещеры на верёвочках были подвешены стрёмные куколки, собранные из косточек мелких зверушек, их черепов и птичьих, перевязанные грязными лоскутами и бечёвками.
— Видишь? Мерзость какая. Давай их в костёр кинем?
— Нет.
— Думаешь, вонять будут?
— Нет, Фредерик. Это мои фигурки.
— Ты врёшь.
— Зачем?
— Чтобы запугать меня.
— Да нет. Видишь, какие они старые, даже удивительно, что сохранились, — Абель ностальгически улыбнулся. — Мне тогда лет девять было… Я уже и забыл об этом убежище.
— Ты был как Френсис?
— Нет. Заячьей губы у меня не было, если ты об этом. Я не писал в постель. И родители меня любили. Просто я был очень любознательным и творческим, и не очень брезгливым.
— Тебя поэтому любящие родители в эту глушь отправили?
— Не сразу. Когда пропал третий домашний питомец, меня сначала отправили к психоаналитику, а уже потом к дяде Тэду. Между прочим, он сыграл не последнюю роль в выборе моей будущей профессии.
— Чем же вам так не приглянулось традиционное лечение?
— Даже и не знаю… Нежеланием лежать в клинике и принимать препараты с весёлыми побочными эффектами?
— Ты так говоришь, будто это что-то плохое.
— Я вас, директоров психушек, уже тогда подозревал. Оставим моё тёмное прошлое. Лучше объясни, какой чёрт тебя дёрнул искать Галчонка? Да ещё в одиночку. Ты же его до усрачки боишься.
— Потому что… ты был такой злой, когда уходил, — довольно неуверенно произнёс Фредерик.
— Ну и что? Я же не бью тебя. За кого ты меня принимаешь?
— Я не это имел в виду, — Фредерик ещё больше нахохлился. — Просто ты уехал, а я не знал, что делать.
Абель молчал, потому что теперь он сам не знал, что сказать. К счастью, неудобное молчание долго не продлилось.
— Как съездил? — бесцветно спросил Фредерик.