Фредерик мгновенно всем корпусом развернулся и так посмотрел на Абеля, что гости всерьёз стали ожидать драки. Вместо того чтобы накинуться на грубияна, Фредерик скорчил на редкость гнусную физиономию и довольно похуистично заявил:
— Какая нелепая ложь. Как я мог позволить себе брать деньги с инвалида? Мне просто стало жалко этого калеку. Не поймите меня превратно. Его и без того жизнь обделила на одну ногу. Да ещё наделила таким крошечным…
Абель не мог решить, что задело его больше: наглая напраслина на основной размер или вполне возможная жалость, которую так коварно скрывал Фредерик за ночными проститутскими стонами и дневными наигранными гримасами. Как же коварны бывают некоторые…
— Один — один, — шепнул Тобиас.
— Если мы заговорили о жалости, то это я тебя по своей доброте приютил, — злобно, по свежему полоснул Абель. — И я не виноват, что ничем другим ты заплатить мне не в состоянии.
— Два — один, — хотел сказать Тобиас, но не успел, потому что раньше Фредерик таки швырнул кочергу.
Абелю даже не пришлось уклоняться. Кочерга пролетела у него над головой и воткнулась в стенку, продолжая дымить раскалённым остриём. Абель смотрел на Фредерика. Фредерик смотрел на него. Искра. Буря. Безумие.
— Знаешь, Франклин, — доверительно шепнул Тобиас. — А я нисколько не жалею, что приехал в гости. Ходить в гости — здорово, увлекательно и зрелищно. Теперь я буду чаще с тобой выбираться…
— Значит, вот ты как.
Доктор Гидеон подхватил со стола полуразобраный утюг, который недавно пытался починить. Но даже в таком виде, лёгким и безобидным тот не выглядел.
— Абель, нет!
Довольно прытко для своей комплекции Франклин бросился к нему и всем своим весом повис на руке с утюгом.
— Если ты бросишь в него утюгом…
— То не промахнусь! — маниакально оскалился хирург, не оставляя попыток бросить в негодяя утюгом, даже вместе с дополнительным грузом.
— Это я не промажу!
Фредерик, рассудив, что промах вызван малой величиной снаряда, решил вооружиться чем-нибудь побольше, чтобы уж наверняка. Ничего достаточно большого под рукой не нашлось, поэтому он выпутался из одеяла и кинулся к чулану. Громыхал чем-то, пока не выкатил из него газовый баллон. Пустой, но гости об этом не знали. Тобиас, почуяв, что дело пахнет меркаптаном, спокойно наблюдать за шоу больше не мог. Решил тоже поучаствовать.
Без особых усилий отобрал у Фредерика баллон и спрятал обратно, на всякий случай подперев дверь чулана тумбочкой. Затем технично отобрал у Абеля утюг и Франклина. Пока приводил Франклина порядок, один из агрессоров снова довольно зловеще пошёл на второго, а второй пошёл навстречу, выставив перед собой растопыренного, как противотанковый ёж, Буханчика.
— Сидеть! — настолько жутко рявкнул Тобиас, что сели даже дети на чердаке и Морковка в коровнике.
Абель, не меняя маньячного выражения лица, сел и отвернулся к окну. Фредерик положил извивающегося, как мохнатый шланг, кота и вернулся в свой защитный круг.
Забавные препирательства резко разонравились Тобиасу. Шутки шутками, но самую элементарную технику безопасности-то при семейных скандалах надо соблюдать. Не играть с газовыми баллонами, например. В доме дети, вообще-то. Тобиас искренне не хотел помирать из-за чужих разборок, но ещё более искренне не любил читать мораль взрослым состоявшимся людям. Вместо этого он поспешно засобирался домой.