— А кто ещё? Ни один из них, по описанию даже близко не похож на настоящего шерифа. Я его знаю немного. Такой здоровенный рыжий ирландец. Сколько я о нём не слышал, он был либо в баре, либо на рыбалке. И никакого напарника у него нет. Да и зачем? В Корнфилде ничего не происходит…
У Фредерика неприятно зачесались лопатки. Сегодня его могли убить, но почему-то не убили, а он узнал об этом уже потом, чисто случайно.
— Тогда кто ко мне приходил, Абель? — спросил он.
— Вот и мне интересно.
Пары журналов оказалось маловато. Фрэнсис снова полез на чердак. Абель продолжал помешивать ложечкой уже давно остывший чай. Единственное, что они теперь знали точно — копы были самозванцами, а значит побег отменялся.
— А может, это розыгрыш такой был? — предположил Фредерик.
— С чего ты взял?
— Ну, эти двое наверняка местные. Они были знакомы с Тайянитой. И твоим дядей. Может, это был какой-нибудь продавец из Корнфилда? Или фермер по соседству… Ты кроме Сырной головы больше никуда не заглядывал?
— Нет, — отмахнулся Абель и от догадки, и от ненужных подозрений. — Слушай, а опиши-ка этих шерифов подробней. Будем фоторобот составлять.
— А ты и рисовать умеешь? — удивился Фредерик, доставая из рюкзака записную книжку и карандаш.
— Ну, у меня в конспектах были неплохие зарисовки почек и кишечного тракта, — поскромничал Абель. — С кого начнём?
— Давай с шерифа.
— Ну, опиши мне его.
— Лицо квадратное…
Абель тут же нарисовал чуть кривоватый квадрат и пририсовал к нему схематичную шею.
— Не настолько, — тут же придрался Фредерик. — И шея была короче и шире.
Квадрату тут же скруглили все четыре угла, а шею укоротили.
— И ещё он был в шляпе.
Абель нарисовал на квадратной голове шляпу.
— Так?
— Да, только это был скорее классический Стэтсон, чем десятигалонная шляпа…
— Чего-о? — вытаращился на него Абель.
— Ну, модель шляпы. Ты нарисовал её, как у ковбоя из мультика, а у него поля почти не были загнуты.
Абель угрюмо стёр завитушки на шляпе и нарисовал поверх них прямые чёрточки.
— Так. Теперь глаза…
Спустя полчаса препирательств, непонимания и ругани портрет был закончен. Абель стёр линии построения, сдул хохоряшки от ластика и они вдвоём уставились на портрет неизвестного.
— Ну?
— Вроде бы похож, — неуверенно пожал плечами Фредерик, потому что рисование кишечного тракта не требовало такого точного портретного сходства, как человеческое лицо. Возможно, если бы Абель когда-то давно выбрал своей стезёй пластическую хирургию, то у него получилось бы намного лучше.
— Что значит, «вроде бы»? — проворчал Абель. — Похож или нет?
— Похож. Но если бы я был этим Эдди Джонсоном, я бы обиделся на такую карикатуру.
— Да иди ты, — ещё больше надулся Абель. — Вещи лучше разбери. Чуть весь дом в один рюкзак не запихнул, паникёр.
— Ты просто никогда от полиции не бегал, — тоже обиделся Фредерик, но пошёл уныло раскладывать скарб на свои места.
Абель допил чай и тоже занялся делом. Нужно было перетаскать продукты из багажника, а то чего они сами себе ноги не отрастят и в холодильник не загрузятся?
Пока Абель таскал пакеты, а Фредерик устранял последствия своего бегства, Фрэнсис наконец-то нашёл на чердаке ещё стопку пыльной макулатуры. Пол в загоне, где резвился щенок, был уже застелен в три слоя, но завтра подстилку придётся менять, и Галчонок морально готовился к сему событию, а пока разглядывал, затесавшийся в стопке журналов фотоальбом. Прикидывал, хорошо ли плотный картон будет впитывать влагу? Фредерик как раз проходил мимо, когда краем глаза заметил страницы с фотографиями и тоже заинтересовался. Ведь всем известно, что если во время уборки найти фотоальбом, уборка будет благополучно забыта.