— Говорят, что у вас тут есть парень, который особенно хорошо рисует. Прям никто с ним не сравнится.
Я прыснул.
— Чонгук рассказывал, что у него одноклассник занимался продвижением радикального постмодернизма и чуть ли не инсталляции мастерил, вешая тряпки на указки и делая достоянием общественности шматы скульптурного пластилина. Ты про него что ли? Тогда понятно, почему Чонни перевелся, бедняжка просто не выдержал конкуренции.
Хена покрутила пальцем у виска.
— Нет, это просто индивидуум. А тот парень… ммм, — девушка с мечтательным видом поднесла руки к щекам, а глаза ее неожиданно влюбились в школьный потолок.
— Рисовые поля малюет? — Меня такое не впечатляло.
Хена махнула рукой.
— Иллюстрации. Чудесные!
Я отправил в рот онигири.
— Вот и иди к нему, чем тебе я приглянулся?
Моя собеседница печально вздохнула.
— Ты не понимаешь. Девочки любят рок-звезд и грубиянов. К тому же, этот парень стеснительный и почти не общается с девушками, представляешь?
По корпусу юных музыкантов разнеслась звонкая трель звонка. Я хлопнул девушку по плечу, как сделал бы это с Чонгуком.
— Бывай. Было интересно послушать о нелегкой женской доле.
Хена уперла руки в боки.
— Это нормально вообще?
— Тебе в школу пора, отчислят же, корреспондент, — я смял в руках более чем наполовину опустевший бумажный пакет и направился в свой класс, мельком оглянувшись на девушку через плечо.
Рука моей знакомой лишь слабо взметнулась в воздух, будто бы Хена пыталась удержать меня и не успела сказать что-то важное. Но что важного она может мне сказать? Лучше бы я с Чонгуком дальше препирался, честное слово.
Однако зря я надеялся, что меня оставят в покое. Хена не ограничилась одним лишь походом на град композиторов. И вскоре ее яростное желание сблизиться со мной переросло в настоящую охоту.
— Что ей вообще от тебя нужно? — Чонгук бежал со мной, заваливая меня вопросами и еле удерживая на плече тяжелую сумку с книгами.
— А я знаю? — Я увернулся от толстяка, рассекавшего по коридору, словно моторная лодка.
Чонгук наконец удосужился снять с переносицы очки, которые делали его похожим на ботаника, и со знанием дела заявил мне:
— Похоже, что мы имеем дело со сталкером.
— Это те, кто запирают жертву в подвале, кормят консервами и обещаниями и ревнуют к каждому столбу? — Если честно, я даже похолодел.
— А чего ты так побледнел? Она на такое способна? — Местный Дон-Жуан смотрел на меня с неподдельным интересом.
— Вообще-то, не знаю, — признался я. — Но выслеживать и шантажировать она умеет. Я думаю, она уже знает, какого цвета у меня пижама.
— А какого?
— Так, это уже лишнее, мы с тобой не так близки. Ты мне поможешь ее выследить? Я не хочу с ней сталкиваться, — я остановился и превратился в шлагбаум, преградивший Чонгуку путь к отступлению. Парень задумался и поскреб ногтем подбородок.
— Я подумаю. О, — тут мой предполагаемый напарник по выслеживанию опасной преступницы устремился к стайке щебечущих у окошка девочек.
— Ну и вали, я в тебе разочарован.
Чон, не оборачиваясь, показал мне средний палец и обворожительно улыбнулся своим подружкам. И как на такого тупого женский пол клюет? Он же сам, как девчонка. Смазливый до жути. Не понимаю.
Во всяком случае, Чонгук не подвел. Угроза моей личной безопасности возникла во время урока химии, когда я ее совсем не ждал и сосредоточенно смешивал этанол с серной кислотой. Парты были сдвинуты по две и я работал в паре со своей одноклассницей. Я сердился и, сильно нервничая, активно тряс ногой под столом.
— Да что ты делаешь, дай мне, вообще не суйся, — без остановки повторял я и отмахивался от напарницы. И вот, я завоевал пробирку, зажатую в щипцах. Я крепко сжал щипцы в руке и кивнул девушке на спиртовку:
— Да будет пожар.
Моя соседка хихикнула и ловко зажгла спиртовку. Я засучил рукава так, будто собирался поджаривать над огнем мясо, а не наблюдать химическую реакцию. Я поднес пробирку к пламени спиртовки ровно под углом в 45° и тут мое торжество химика-первооткрывателя нарушил прилетевший к моей парте и угодивший ровнехонько в спиртовой огонек сложенный вчетверо тетрадный лист.
Я ударил кулаком по парте так, что вещество, которое находилось в пробирке, выплеснулось на парту и на лист бумаги, запоровший весь процесс. Моя одноклассница вскрикнула:
— Ты что, ты что? Нас же отругают за нарушение техники безопасности.
— Да мне плевать.
Край записки зашипел, а я начал оглядываться по сторонам. Чонгука, сидящего за партой у окна, выдал с головой его вид. Да он и не старался скрыться. Парень активно подавал мне знаки, чтобы я развернул листок.
— Тварь, — злобно шепнул я и двумя пальцами расправил тайное послание. Мои глаза быстро забегали по листку.
— Мин Юнги, чем вы занимаетесь? — Услышал я голос учителя, но машинально ответил:
— Отстаньте, дело важное.
На что я надеялся?
— За дверь.