– Я, кажется, ослышалась, – аккуратно произнесла она, – но кто-то сказал, о подмастерье в кузне? –Все вопросительно посмотрели на неё. – Ну, я могла бы работать в кузне…
Кузнец и вождь громко расхохотались, остальные недоверчиво переглянулись.
– Ты же девушка! Неужели ты думаешь, что работать в кузне легко?
Ох, не стоило говорить такое Клевер Хэддок! Это её ужасно задело! Она с семи лет в кузне днюет и ночует, а ей тут так такое заявляют!
– Хорошо, устройте мне проверку! – в голосе девушки слышались железные нотки её твёрдого характера.
Все вновь принялись удивлённо переглядываться. Кузнец вытащил из кармана металлическую статуэтку ночной фурии. Статуэтка была сделана из переплетенных металлических прутьев. Ювелирная работа!
– Это – символ Дня Покорителя, – пояснил мужчина, нежно глядя на фигурку. – В каждом доме должна быть хотя бы одна такая. Сделаешь такую же – будешь работать в кузне. Идёт?
– Идёт!
♥
Кузнец тяжёлой поступью шёл к месту своей работы. Рядом с ним более легко шагала Клевер.
– И запомни, Ворчун не любит тех, кто неправильно обращается с огнём! – Плевака всё ещё не верил, что девушка (причём такая хрупкая) сможет хотя бы огонь в горне развести. Он пытался максимально сократить возможность того, что девчушка угробит себя, едва войдя в мастерскую.
Вдруг Клевер остановилась рядом с огромной стеной, которую украшала мозаика. На ней был изображён паренёк лет пятнадцати. Он стоял с в воинственной позе с мечом в левой руке. Правая гладила чёрную, как смоль, чешую ночной фурии. Внизу была подпись: Великий Покоритель.
– Красивая мозаика, да? – сказал кузнец, улыбнувшись. – Недавно сделали.
Но девушку заинтересовал паренёк. Кого-то он ей напоминал. Где-то она его видела. Но где? И ещё эта статуэтка! Её она тоже где-то видела!
– Клевер, ты бы не трогала папины чертежи! – Темноволосая женщина мягко прикоснулась к аккуратно заплетённым волосам дочери.
– Ну, мам! – девчонка, которой на вид было около семи, сжимала в руке чертёж. – Я же аккуратно! Я, честно, не помну!
Женщина улыбнулась. Девочка ещё раз посмотрела на рисунок. Изящная статуэтка ночной фурии. Много тонких металлических прутьев пластично переплетались, образовывая грациозную фигурку летящего дракона.
– Я попрошу папу научить меня делать такую!
Клевер не заметила, как они пришли в кузню. Воспоминание вспыхнуло в памяти ярким огоньком. Плевака тем временем поставил перед девушкой статуэтку летящей ночной фурии. «Что ж, приступим!» – промелькнула в голове озорная мысль.
========== Седьмая глава, в которой Герду раздражает её лучшая подруга ==========
– Какая тонкая работа! – восхищался Стоик, вертя в руках статуэтку дракона.
Если бы Плевака самолично не видел, как Клевер выплавляет каждую деталь, то он ни за что бы не поверил, что это работа девушки. Но все-таки его теперь почему-то переполняла гордость за эту чужеземную девчушку.
– Кто тебя этому научил? – спросила жена вождя, которая тоже была удивлена проделанной работой.
– Кузнец нашего племени, – ответила Клевер, подумав про себя: «Что за глупый вопрос!». – И местами отец.
– Твой отец кузнец? – с ноткой презрения спросила Эстер, ожидая утвердительного ответа.
– Нет, – Клевер, сделав многозначительную паузу, посмотрела на рыжую, – он вождь Драгвиджа.
Стоик немного опешил от такого заявления. Он и не ожидал, что на Олух закинет дочь вождя острова драконов.
– Так я принята в кузню? – Клевер скорее утверждала, нежели спрашивала. Всё в её манере!
Плевака, усмехнувшись, кивнул. У него около двадцати лет не было подмастерья. Но он и подумать не мог, что Тор отправит ему в помощники девчонку.
Лежащий рядом с Клевер Беззубик недовольно бил хвостом, показывая, что ему неприятен змеевик, который ошивался поблизости. По капризному характеру зелёно-голубого дракона девушка безошибочно определила, кто его хозяйка. Жительница Драгвиджа едва слышно пощёлкала языком. Змеевик, недовольно заурчав из-за раздражающего звука, попятился к Эстер.
– Что такое, Шипастик? – ласково обратилась она к дракону. Тот похлопал крыльями, пятясь от ночной фурии (хотя, скорее всего от девушки, что сидела возле неё). – Пап! Кажется, Шипастику не нравится, что здесь ночная фурия!
– Но, дочка… – попытался возразить Стоик.