— Али, я тебя всего на семь лет старше, какое, к чертям, поколение? — рассмеялся капитан. — Как сказанешь что-нибудь, так хоть стой, хоть падай.
— Да ну тебя, ничего больше тебе говорить не буду, — надулся Гураев.
— Ну и хорошо, хоть на плане сосредоточиться смогу. Или у тебя еще вопросы?
— У матросов нет вопросов, — ответил старлей, вставая со стула. — Пойду я к дозору готовиться.
— Иди-иди к молодежи, веселись. Оставь старика с его проблемами и бумажками.
— Смотри, плесенью тут от старости не покройся за ночь, — сострил на прощание его друг и вышел из кабинета.
Капитан Иванченко немного посидел в тишине, глянул на клумбу, которую высадил на полях листа бумаги за прошедшие два часа и, поняв, что сегодня его вряд ли посетят какие-нибудь идеи, достал из ящика стола стакан и слегка початую бутылку коньяка. «Утро вечера мудренее», — нашел он себе оправдание, плеснул напитка на два пальца и тут же одним залпом все выпил.
— Господи, когда же эта никчемная война уже закончится? — пошли мысли вслух. — Как мне всё это осточертело!
Шел уже третий год, как он, устав от действующего режима и провозглашаемого властями равенства, на деле оказавшегося липой и профанацией, присоединился к Армии Сопротивления. И таких, как капитан, по всей стране были тысячи.
Чтобы действовать эффективнее и не выдать себя раньше времени, много лет назад их Главным Предводителем было решено создать пять баз на всей территории необъятной Родины: Центральную — у южного начала Уральских гор; Северную — недалеко от столицы, среди бескрайних болот, топей и лесов; Восточную, расположившуюся на месте слияния рек Лена и Алдан; Южную, спрятавшуюся среди кавказских гор, и Главный Штаб, о расположении которого было известно крайне узкому кругу лиц.
Каждый из центров жил своей вполне автономной жизнью, нарушая всеми доступными им способами работу правительственных учреждений, заводов, предприятий и производств, расположенных в зоне их ответственности, тем самым подготавливая почву для готовящейся революции. Иногда приходили особые задания из Главного Штаба, выполнение которых становилось приоритетной задачей. Вот и сейчас Южной базе было прислано одновременно аж целых четыре таких задания против обычных двух-трех в квартал, план к одному из которых никак не мог разработать капитан Иваненко.
Казалось бы, крайне простое поручение: «Как можно незаметнее пробраться в Кавказскую резиденцию Президента и добыть старинную книгу „О камнях и власти». Доставить в Главный Штаб”. Но, во-первых, как можно незаметно проникнуть на территорию, охраняемую сотней вооруженных по последнему слову армейской техники солдат? Как обойти защитный контур периметра? Во-вторых, как выглядит эта самая книга и в какой из сорока семи комнат именно она хранится? И в-третьих, на кой черт им вообще понадобилась эта старая рухлядь?
Слишком много вопросов и никаких ответов. А действовать на ощупь капитану не хотелось — не мог он направо и налево разбазаривать человеческий ресурс, как делали это в Правительстве страны. И дело было вовсе не в том, что в его подчинении было мало людей, нет. Просто сама человеческая жизнь была высшей ценностью в его понимании, и гибель каждого солдата становилась его личной трагедией. «И как я такой вообще военным стал?» — часто спрашивал он у себя, но никак не мог найти ответа.
А тем временем старинные механические часы на столе Иванченко, доставшиеся ему в наследство от прадеда, пробили двенадцать, а дата в окошечке сменилась с седьмого на восьмое апреля.
Но владелец их уже не слышал, а лишь тихонько похрапывал, закопавшись в ворохе бумаг. Дернувшись во сне, он локтем столкнул со стола пустую бутылку из-под коньяка, и та, удачно приземлившись, закатилась под шкаф, где и встретилась со своей подругой из-под водки, затерявшейся в один из прошлых таких вечеров. Выигрывая на одной войне, капитан нес поражение за поражением на другой, своей личной. И никто не знал, какая война и в чью пользу закончится первой.
========== 142 ==========
Едва старший лейтенант Алихан Гураев переступил порог транспортного ангара, как что-то на огромной скорости налетело на него слева и сшибло с ног.
— Ибрагимов, твою мать! — вырвалось у старлея. — Хер ли ты тут носишься, как конь с яйцами?!
— Дык, это, машину зарядить надо, товарищ старший лейтенант, — отвечал боец, глядя, как поднимается с пола его злой командир. — А там, этот, электрощиток который. Во-от…
— Хрен тебе в рот! Вы до сих пор не зарядили? Совсем офонарели?