— Нет, не принуждение, — по капитану было видно, что скоро его запас терпения кончится. — Это ваш единственный шанс выжить здесь.
— А если мне не хочется здесь выживать, а хочется спокойно жить в свое удовольствие в своем времени, то что теперь? Почему вы просто не можете вернуть нам обратно наш предмет? Мы сами разберемся, как он работает и с огромным удовольствием свалим отсюда, и никогда больше вы нас не увидите!
— Маш, прекрати! — шикнула Юля на свою подругу, пытаясь хоть как-то образумить ее. Но было уже поздно.
— Забудь! — Иванченко встал из-за стола и подошел к девушке. — Эта волшебная каменюга теперь собственность нашей Армии. Как и каждый из вас. А я — ваш командир. И теперь свои бабские хотелки можешь засунуть себе в одно место. Пока вы здесь, единственным вашим «хочу» будет то, что я вам прикажу. Ты это поняла?
— Нет, — уперлась Маша.
Раздался громкий хлопок, и в следующий момент девушка уже держалась за свою щеку, которая начала стремительно краснеть в том месте, куда пришлась пощечина.
— Ты меня поняла? — медленно процедил капитан, склонившись прямо над ней.
— Я понял.
Внезапный мощный хук справа пришелся Иванченко прямо в угол нижней челюсти, заставив военного по инерции отшатнуться к стене. По его ошарашенному лицу было видно, что еще никто и никогда не позволял себе такой дерзости в его адрес за все годы службы. Никто, кроме Ильи.
— Ты че, вкрай охерел?! Ты че себе позволяешь, щегол?
— Не смейте трогать девушек, — холодно произнес парень, смотря капитану прямо в глаза.
— Да я тебя под трибунал отдам! В окопах, сука, сгниешь!
— Лучше уж так, чем иметь в командирах чмо, способное только на то, что руки распускать в сторону тех, кто слабее него.
Повисла напряженная, неестественная тишина. Они смотрели друг на друга, не моргая и, похоже, даже не дыша. Юля придвинулась ближе ко мне и сильно сжала мою руку. Маша же смотрела на Илью, а в ее глазах читалось… Восхищение? Уважение? Страх и чувство боли? Или все сразу?
Первым сдался капитан. Выдохнув, он выпрямился, одернул свой китель и тихо сказал:
— Хорошо. Хотите свободы — вы ее получите. Варнавский!
Рядовой быстро влетел в кабинет, будто ждал, что его позовут. Хотя, скорее всего, просто подслушивал под дверью.
— Варнавский, дай им со склада суточный паек, палатку, каждому по рюкзаку и ножу и выкинь их где-нибудь подальше в лесу, чтобы глаза мои этих паршивцев больше никогда в жизни не видели. Надеюсь, что вы все, — он злобно обвел нас взглядом, — подохнете там медленно и мучительно. Все, уводи их!
Действительно захватывающий денек, и не поспоришь…
========== 213 ==========
— Да-а, ребят, это вы, конечно, зря так с Иванченко. Чем же ты думал, когда кулаки распускал?
— То есть ты предлагаешь просто смотреть, как бьют твоего друга, точнее, подругу?
— Я — нет, но… — потерялся Варнавский. — Да, согласен, дерьмовая ситуация. Тут даже из двух зол меньшее не выберешь.
Мы впятером шли по лабиринту из лестниц и коридоров базы. Все те же серые железные стены в отвратительно-бежевых стенах, та же неестественно-яркая иллюминация. Единственное отличие от предыдущих дней — появились другие люди. Мужчины, женщины, даже парочка детей, пробегавших мимо, — все были в одинаковой военной форме. А еще до меня наконец-то дошло, чего здесь явно не хватает.
— Слушай, — я похлопал по плечу Варнавского, чтобы привлечь его внимание. Три дня прошло с момента первой встречи, а его имени так никто и не спросил, — а скажи, почему здесь нигде нет окон?