Сумасшедший...
«Я просила у Провидения кого-то особенного... и, вот ирония, вы действительно не такой, как другие...»
Это объясняет и кровавые письмена в Аделаидиной комнате, и черные шторы и даже — четыре женитьбы. Он кажется очень умным, очень проницательным и рассудительным — совсем не похож на безумца. Но если у него просто приступы? Припадки сумасшествия, которые он пытается заглушить болью? Или как это еще объяснить?
Жена должна быть с мужем и в горе и в радости. Но что, если он — убийца?
Как поступить?
Колебания резали сердце с упоением опытного палача.
Едва щель окна посветлела на фоне тьмы комнаты, Аделаида вскочила с кровати, не в силах больше оставаться в этом крохотном душном помещении.
Ей еще не доводилось бывать во внутреннем дворике замка. Просторный, разделенный хозяйственными помещениями на две части, он хранил в своих каменных стенах ночную прохладу. Болевшая Аделаидина голова закружилась от медленно пропитывающегося дневным светом высокого неба.
Барон был там.
Она не сразу его заметила, но, увидев, уже не смогла отвести взгляд.
Крылья архангела Михаила и осыпающиеся черные перья Люцифера, шрамы Прометея и пурпурная мантия Зевса... ах, все бы смотрелось органично на этих широченных загорелых плечах, на рельефной и гибкой спине, и трезубец Посейдона и молнию Громовержца удержали бы эти руки с красными и белыми полосками ожогов у запястий...
Он или почувствовал ее взгляд, или услышал шаги — прервал упражнение, с кошачьей грацией вскочил, обернулся. Он был босиком, в одних полотняных штанах, на груди поблескивали капли пота.
«Вот почему я согласилась выйти за него замуж!» — наконец вспомнила Адель.
— Доброе утро, баронесса. У вас красные глаза. Вас мучила бессонница или кошмары?
— Я наконец поняла, какой портрет следует с вас написать. Героя древнегреческих мифов. Кого-нибудь темного и безумного... Кроноса!
Он хмыкнул, пошел к вырытому посреди двора, вымощенному серым камнем колодцу и опрокинул прямо на себя ведро с водой. Аделаида от неожиданности фыркнула.
— Вы всегда так рано встаете?
— Уф-фф... Утро — лучшая часть дня. Вы согласны?
Его голос был чист и мальчишески звонок, а глаза ясными, без малейшего намека на мутное вчерашнее безумие.
Аделаида пошла к противоположному концу двора, где между каменных плит журчал крохотный фонтан-ручеек и над деревянной скамейкой простирала свои кривые ветки маленькая груша — крохотный оазис природы посреди камня. Уселась на скамью.
— Чем вы намерены заняться сегодня, ваша светлость?
— Вами... — признался он, улыбаясь.
Адель вскочила.
— Вы покажете мне окрестности? Я уже не могу сидеть в этом замке!
Он мгновенно посерьезнел.
— Я запрещаю вам выходить за стены замка иначе, чем в моем сопровождении. Кто бы вас не позвал. Только со мной. Не улыбайтесь так — я знаю, что вам плевать на мои просьбы, но если вы нарушите эту — я очень рассержусь.