— Кого бы это принесло? — служанка, шепотом. Адель прижала палец к губам.
В дверь заколотили так, что, казалось, она вот-вот вылетит из петель.
— Кто там?! — пискнула Барбре, на всякий случай отступая подальше от порога.
Аделаида побежала на кухню, схватила там большой нож, который Барбре использовала при разделке мяса, застыла у окна. Маленькое, но протиснуться можно. Только позвать служанку, не бросать же ее тут одну...
Щелкнул замок. Адель затаила дыхание.
— Господин? — визгливым с перепугу голосом осведомилась Барбре.
Сжимая нож в одной руке и нательный крестик в другой, Аделаида рискнула высунуться в прихожую.
Барбре вжалась в стену, подняв подсвечник. Нависший над ней высокий человек в черном плаще медленно обернулся, снял шляпу, с широких полей во все стороны полетели брызги дождя. В золотом свечном пламени сверкнула синевой борода.
— Вы не рады меня видеть, сударыня?
Тело привычно отозвалось на его голос дрожью радости. Она не забыла! Нет, совсем, ни капли! Их последняя встреча — разве не вчера?
— Вам не надо от меня защищаться. Я уйду, если вы прикажете, но сначала я все-таки хотел бы с вами поговорить...
Аделаида спрятала нож за спину.
— Проходите...
— Кто это? — шепнула Барбре.
— Он... Он... Да так... Ты это, иди к себе...
— Вы уверенны? Кто он вам? — поджала губы служанка.
— Иди к себе! — прикрикнула Аделаида резко.
Барон стянул с себя истекающий водой плащ и бросил его в Барбре. Сунулся было за ближайшую дверь — на кухню, Адель шагнула следом, но передумала:
— Сюда, сюда! Лучше сюда... — поманила на лестницу.
В мастерской пододвинула кресло поближе к камину, бросилась ворошить угольки в камине. Барон застыл на пороге, Аделаида наблюдала за ним краем глаза. Наклонился, снимая обувь, расстегнул мокрый камзол, бросил его сверху прямо на грязные сапоги. Прошел наконец в комнату, уселся в кресло. Адель отбежала назад — за стулом себе. Теперь его, сидящего у камина, боком к Аделаиде, можно было хорошо разглядеть. Борода стала длинней, волосы тоже отросли, черные кудри спадали почти до лопаток. Рубашка белая, тонкого батиста, с кружевными манжетами — Адель привыкла видеть его исключительно в черном. На правой руке по-прежнему заклятый черный перстень. Продрог, тянет руки к огню, но в хорошем настроении — едва заметно улыбается. А морщинки вокруг глаз, кажется, стали резче...
Повернул голову, посмотрел в упор. Адель торопливо наклонилась, сдернула со стула фартук, кинулась к столу, потрогала чайничек — едва теплый!
— Ждите здесь! — бросила барону.
На кухне, распалив очаг, заходила кругами.
Она не надеялась на новую встречу с ним. Не так скоро, не в этой жизни. Гордость запрещала даже мечтать. Улыбается. Счастлив? Она помнила его только мрачным, или насмешливым, или грустным...