Аделаида начинает прыгать, попадает на ногу пожилого. Очередная затрещина, звенит в голове. Снова прыжок, дергают, больно падает на колени. Прямо так, на коленях, ее проволокли по лестнице, швырнули через порог мастерской грубым толчком в спину.
Там, у самого мольберта стоял на коленях здоровяк, внимал демону, зачарованно приоткрыв рот. Асмодей наконец-то стал похож на правильного демона — узкое, горбоносое человеческое лицо, черная мантия, из-под которой видны копыта, на голове меж рогов горит корона. Сидит на троне из черепов.
— Встань, сын мой, — говорил он здоровяку. — Я дам тебе все, что ты хочешь, ибо этот мир принадлежит мне!
Когда Аделаиду затащили, демон прервался, оторвал взгляд от здоровяка.
— Здравствуйте, синие глазки, — улыбнулся тонкими губами. Голос совсем человеческий. Но Аделаиде все-равно отчетливо виден проступающий сквозь личину истинный облик князя Преисподней.
Не смотреть. Не думать. Просто шептать про себя молитвы. И, желательно, веря в них.
— Не поможет, — снова улыбается демон. — Я — далеко, а на людей это не действует. Видишь, я смог до тебя добраться, а ты не верила. Ха-ха-ха-ха, законы... — какой-то деревянный, механический смех, как у заводной игрушки. — Я владею этим миром, здесь каждый выполняет мой приказ. Ха-ха-ха-ха, законы...
Мелкий бандит отступил от Аделаиды, предпочитая держаться у двери, подальше от портрета, пожилой предводитель наоборот, подошел ближе, опустился на колени:
— Повелитель, я исполнил твою волю. Я добыл тебе ту самую женщину!
— Теперь проведи ритуал! — не выдержал, сорвался на отчетливо-жадное, плотоядное шипение.
— Что я должен сделать, повелитель?
Демон смотрел прямо в глаза Аделаиде и улыбался с необыкновенной нежностью.
— Ее кровь и мучение откроют мне врата. Но когда я войду, она должна еще быть живой. Ты вырежешь ее синие глазки, уложишь в бокал с ее кровью, поднесешь мне — и тогда я дам тебе то, что обещал.
— Да, повелитель! — с энтузиазмом откликнулся пожилой.
— Она должна страдать так, чтобы молить меня о смерти, но она должна прожить еще несколько часов и оставаться в полном сознании.
— Уж кто-кто, а я это умею!
— Не хвастайся, человек. Умрет она раньше срока — умрешь и ты. Будет недостаточно страдать — я возмещу убыток твоей болью.
— Да, повелитель! — гаркнул пожилой все так же бодро, но уголок рта нервически задергался.
— У тебя есть инструменты?