Джереми почувствовал, как его потянули следом, как тело его оторвалось от земли, качаясь и крепко держа камеру двумя руками под приглушенное хихиканье незнакомца и незнакомки. Два «паука» торопливо поднимались по стене огромного склада и тащили парня, медленно отходящего от шока. Когда он более ли менее смог осознавать себя, то принялся в панике оглядываться, что не принесло ему абсолютно никакого успокоения. В основном потому, что парень висел на тонкой, еле заметной ниточке, тянувшейся к карабкающемуся «пауку». Она была такой тонкой, что Оукинз уже был готов к тому, что вот сейчас она порвется, и он упадет вниз и разобьется насмерть. Или не разобьется, но тогда его точно убьет тот мужчина. И фотоаппарат сломается от падения. Этого, Джереми был уверен, он точно не переживет.
Но вот, его затащили на крышу, и он не умер. Опять. Парнишка просто сидел на холодной бетонной плите, прижимая камеру к груди и разглядывая своих спасителей. Во-первых, парень и девушка были очень похожи: у них двоих были темные волосы и выцветшие, отдающие желтизной, какой порой светилась луна, глаза. Кроме того, что парень, что девушка были невысокого роста, как и положено всем паукам. Джереми даже решил, что они, должно быть, кровные родственники. Во-вторых, если парень был одет в черные джинсы и косуху, то девушка носила классику, хоть и очень своеобразную: рукава белой рубашки были оторваны, а из-под нее выглядывали бинты, покрывая шею и руки. В остальном же ее можно было спутать с барменшей в элитном ресторане. «Вот пауки меня и нашли», – подумал он и был прав. Мужчина смотрел на «пауков» снизу-вверх, а те на него, в свою очередь, сверху-вниз, явно довольные проделанной работой.
– Гони мои двадцать баксов, братишка, – сказала девушка, как только убийца развернулся и нырнул в темный переулок.
– Сестра, это было нечестно, – заметил парень, но все же порылся по карманам и отдал деньги. – Тянуть там паутину было низко, бедняга ведь мог сбежать, – тон его был скорее насмехающимся нежели сочувствующим.
– Мы об одном и том же буйволе говорим? Он бы до ближайшего фонаря не добежал, как зацепился бы своим рогом, да так бы и остался…
– Извините, – вмешался Джереми, до сих пор сидевший на плите, – вы можете рассказать мне о камере? – для наглядности он продемонстрировал ее «паукам». Те умолкли, не спуская глаз с фотоаппарата.
– Это не камера, – наконец выдал посерьезневший парень в косухе. Казалось, он ожидал худшего, будто Оукинз собирался открыть ящик Пандоры у него на глазах.
– Да, это… как его там… оцелот?..
– Эцэллон, – поправила его девушка, – по крайней мере, так его называют. Но брат прав, это не камера, хоть он так и выглядит.
– Я вижу странные вещи через него, – признался Джереми, и брат с сестрой переглянулись.
– Вроде людей с головами других живых существ?
– Да, да… Они… Скажите, они реальны?
– Конечно, – хохотнул брат. – Мы все реальны, друг.
– То есть…
– Это что-то вроде внутренних сущностей, – девушка пустилась в объяснения, и брат ей не мешал. Наоборот, он внимательно слушал, проверяя каждое слово. – То, чем мы являемся на самом деле. То, как мы ведем себя, к какой группе относим.
– А человеческие лица? Это их… то есть, ваши ненастоящие лица?
– Ага, искусственные, блин, у китайцев на заказ берем, – сказала себе под нос девушка, и ее брат громко на нее шикнул. – Они настоящие. Мы с ними родились, их не сорвать… Хотя нет, сорвать, пожалуй, их можно, но будет это весьма болезненно. И под кожей не окажется ничего кроме черепа и мышц…
– Погодите, – до Джереми наконец-то начало доходить, – так то, что вас называют пауками… Вы и правда пауки?!
– А что, у тебя арахнофобия, дружище? – «паучиха» подмигнула перепуганному парню.