Эцэллон чувствовали все древние. В них было некоторое родство, которое позволяло им чувствовать друг друга. Поэтому Джереми весь был как на иголках, хотя до этого его ничто не могло удивить. Он постоянно оглядывался и вздрагивал от каждого шороха, вглядываясь в темноту у старой лесопилки. Как только показалось знакомое лицо, парнишка немного успокоился, но все равно внутри него находилась натянутая пружина.
– Что ты здесь делаешь? – спросил он таким тоном, будто ему и вовсе было все равно на ее присутствие.
– Джим здесь?
«Паучиха» не знала этого наверняка, но очень надеялась, что он окажется поблизости. Или, хотя бы, носитель будет знать приблизительное местоположение ее брата. Оукинзу не потребовалось ничего отвечать, так как «паук» сам показался на выходе из деревянной хижины. Он медленно приближался, ожидая худшего. В последнее время приходы его сестры все чаще совпадали с массовыми убийствами, и Джим подозревал, что на сей раз она пришла либо за ним, либо за Анабель и ее друзьями.
– Ты должен бежать. Сегодня утром.
– Куда? Я не могу, мы тут эцэллон уничтожить пытаемся.
Девушка перевела взгляд на Джереми.
– Ты ведь знаешь, что без ножа Потрошителя у тебя ничего не выйдет, не так ли? – спросила она после короткой заминки.
– Ну, мы догадывались, – Джим почесал затылок и обернулся к хижине, услыхав, как ту покинули остальные члены их группы выживших.
– Тогда я помогу тебе, но позже, – девушка вернула взгляд обратно к своему брату, а потом посмотрела и на всех подошедших. – Для начала я должна сказать вам, чтобы на рассвете вы ждали меня на пустыре между двумя фабриками. В яслях. Это ваш единственный шанс выжить.
Единственным, кто схватился за призрачную надежду выжить и спасти остальных, был Леонард. Чеду хотелось умереть, это понял бы даже идиот, заглянувший случайно ему в глаза. Анабель и вовсе абстрагировалась, запершись глубоко в своем сознании. Черт знает, что она там видела. А Джим… Что до него, так он никогда не ценил собственную жизнь. И этим близнецы тоже были похожи.
– Что там будет? – спросил Лео. – С чего нам тебе верить?
– У вас нет выхода. Либо вы идете туда, либо к полудню вы все будете мертвы.
– Нет, я не могу оставить Джереми, – было начал «паук», но Оукинз не дал ему договорить.
– Она же сказала, что поможет мне. Ты не веришь своей сестре?
Джим в момент заткнулся. Нет, теперь он ей не верил. Любил, по-прежнему, но не верил. Такое бывает, если несколько раз подорвать доверие близкого человека. Никто просто не знает, что нужно делать в такой ситуации.
– Ладно, – «паук» смирился. – Мы будем там на рассвете.
Парень поднял взгляд на сестру и понял, что ее лицо, до этого момента серьезное и беспристрастное, как у каменного изваяния, теперь было мокрое от слез, а на губах проступала улыбка.
– Спасибо, – она кинулась к нему, обнимая за шею и больше не сдерживая слез.
Джим тоже обнял ее, точно не понимая, почему она рыдала. Позже до него все равно дойдет, что это были обычные слезы счастья. Она спасла его. У нее получилось.
Эмоции вскоре были взяты под контроль, и о слезах напоминали только покрасневшие белки глаз и кончик носа. «Паучихе» еще предстояло выполнить свою часть сделки.
– Что будет, когда эцэллон будет уничтожен? – спросил Джереми, когда они вдвоем вышли к первому городскому фонарю.
– Потрошителю от этого ничего не будет. Но твой путь здесь как человека будет завершен. Ритуал свершится. Все это делается только ради ритуала.
– И в чем смысл?
– В метаморфозе.
– Из чего во что?
– Из заключенного в… не знаю точно во что. Если все получится, мы вряд ли это увидим. Мы к тому времени будем мертвы.