После чего брюнетка вихрем вылетела из кабинета, хлопнул дверью настолько сильно, что стекла задребезжали и грозились вот-вот разлететься на осколки. В кабинете наступила мёртвая тишина, Гермиона, которая буравила взглядом несчастную дверь и буквально забитая Люси, она все так же прожигала взглядом бумаги. Ей безумно не хотелось сейчас что-то рассказывать или оправдываться, почему-то эти несколько минут пропитанные ядом чистокровной волшебницы показались целой вечностью, все тело буквально стало ломить дикой усталостью, а плечи заныли от напряжённой позы.
— Люси, — Гермиона начала осторожно, — выйди, если тебе нужно, но когда вернёшься, я жду от тебя хотя бы краткой истории, как ты связана с их семьёй.
— Хорошо.
Сухой такой несвойственный ответ девушки заставил Гермиону нахмуриться, Люси воспользовалась рекомендацией подруги и не спеша, вышла из кабинета.
— Что, чёрт возьми, происходит?
Обратилась она сама к себе. Девушка подошла к окну, открыв одну задвижку. Свежий осенний воздух тут же ударил в лицо, приятно обдавая лицо прохладой. Кажется, у неё горели щёки или все лицо в целом. Гермиона уткнулась в ладони, и шумно выдохнула. Если Люси сейчас будет что-то таить от неё, то дело она может проиграть, да и Блейз тоже молодец, ни слова не сказал о том, что могло ещё послужить причиной развода. Видимо, вся семейка хороша.
— Я готова все рассказать.
Грейнджер вздрогнула и подняла лицо, но к подруге не повернулась, она чувствовала, что сейчас лучше просто молча слушать. Люси не любила, когда на неё обращали взгляд жалости или просто смотрели на неё с сожалением, если она открывала старые раны или рассказывала свои тайны. Гермиона успела её очень хорошо узнать. Люси села за стол подруги и сцепила пальцы в замок, руки слегка дрожали и так она начала свой рассказ.
— Мы познакомились с Блейзом задолго до его свадьбы с Мари, — девушка облизала обсохшие губы и продолжила, — даже задолго до его знакомства с ней. Мы влюбились друг в друга, это длилось три года, я думала, что вот он мой мужчина, что нам суждено с ним быть всю жизнь. Он сделал мне предложение. Но с моей стороны было глупостью забыть о его мамочке.
Слово «мамочке» Люси выдала с ядом и горькой ухмылкой на губах, и продолжила повествовать свою историю.
— Она дико была недовольна мной, не знаю, что во мне было не так. Она всячески старалась нас рассорить, но однажды у неё это все же получилось. Я пригласила её в гости, по своей наивности, и та напоила меня каким-то зельем, я до сих пор так и не поняла, что за дурман она туда подсыпала, я перестала контролировать себя. Эта сука пригласила какого-то мужчину, и тот меня уже понёс в спальни. Я, блядь, все видела, все чувствовала, но не могла сделать ничего. А потом пришёл Блейз… До блядски примитивная и типичная история, не так ли Грейнджер?
Гермиона обернулась к подруге, прижимая ладонь к губам, в глазах Люси стояли не пролитые слезы, а губы улыбались. И правда, она как-тонервно хихикнула, но продолжала рассказ.
— Меня обвинили в измене, конечно, извивалась там как шлюха последняя под мужиком, все правильно. Блейз порвал со мной любые связи. Я пыталась вымолить у него прощение, пыталась даже рассказать правду, но меня просто затыкали и посылали куда подальше. А чуть позже я узнала, что он на одном из приёмов у аристократов познакомился с хорошенькой девчулей Марией. Я как ненормальная следила за его каждым шагом, увидев в газетах, новость о его свадьбе я поклялась себе, что больше никогда не вспомню о нём. Вот и все. Я ни слова тебе не соврала, Гермиона…
На имени подруги слова сами собой резко оборвались и затихли. Крупные капли слёз градом посыпались на тёмную поверхность стола. Будто бы они годами копились и сейчас им дали волю выйти наружу. Люси также сидела, скрестив пальцы, и беззвучно плакала, прикусив губу до боли, она не видела ничего перед собой кроме большого мутного пятна. Она лишь услышала шорох рядом, и затем последовали тёплые объятья Грейнджер. Прижимаясь головой к груди подруги, Люси закрыла глаза и беззвучно затряслась, но эта тишина продлилась недолго.
Она рыдала.
С горла вырвался вопль, вопль раненой души, тёплые руки Гермионы только сильнее сжались, прижимая к себе, будто бы пытаясь поглотить все крики и всю боль, что сейчас вырывалась из девушки.
Люси уже кричала в ткани мантии, лихорадочно сжимая тёмную ткань на спине настолько сильно, что тёмные вены стали чуточку сильнее выделяться на бледной коже рук.
— Гер…миона…
Впервые она оголена перед своей подругой, начальницей и напарницей в одном лице.
Впервые показывает все свои чувства, впервые вывернула себя наизнанку.