- Рон, давай ты сейчас поправишься, и мы потом поговорим? – даже сейчас она хотела оттянуть разговор.
- Нет, - юноша здоровой рукой коснулся пальцев девушки, - Малфой был прав?
- Прав, в чём? – Гермиона напряглась, но не выдала этого внешне, а лишь удивлённо подняла взгляд.
- У тебя кто-то появился?
- Ох, - облегчённый выдох, - нет, Рон! Что за глупости, я бы не стала изменять тебе! Клянусь!
Как бессовестно сейчас лгала Гермиона Грейнджер.
«А разве то, что случилось в спальне на твоей постели, где ты только недавно была с Роном, уже не считается изменой?» раздался голос разума в голове девушки.
- Тогда, ты разлюбила меня?
- Нет, - хватит врать, Гермиона хотела дать себе пощёчину, только бы заткнутся.
- Но ты не любишь меня как парня? – вопрос за вопросом наотмашь бил по осознанию, что пришло в голову Рона.
- Рон…
- Просто скажи мне правду, сейчас! – он впервые повысил голос на неё.
Гермиона прикусила губу, вглядываясь в глаза Уизли, он смотрел решительно плотно поджав губы, и ожидал. Ожидал того, о чём подозревал, но не хотел признавать.
- Рон, я очень люблю тебя, но не как парня, а как друга, как брата. Ты мне нравился всегда, но я не сразу поняла, что это за чувства… и я боялась сказать тебе, я, правда, боялась и не сама запуталась…но у меня никого нет и никто не появился, чтобы тебе там не говорил этот Малфой, мы же знаем его столько лет…
-Я понял. Спасибо за правду, - Рон убрал руку и лёг на подушки, - иди, Гермиона, я хочу отдохнуть. Малфой неплохо, оказывается, дерётся для нежного аристократа.
Ему было больно.
Невыносимо жгло в груди.
Гермиона тихо шмыгнула носом и, кивнув, медленно поднялась, взглянув ещё раз на юношу, она направилась к выходу. Она знала, что сейчас слова ни к чему.
Рон просто закрыл глаза, неровно вдохнул через нос, он справится.
Как только дверь в больничное крыло была закрыта, Грейнджер рванула в комнату старост. Злость клокотала внутри, и она намерена разобраться с этим слизняком Малфоем. Она хотела обвинить его всех бедах этого мира.
-Ты, гнусный мерзкий ублюдок! – она вихрем влетела в его спальню, дверь с шумом ударилась о стену, хотя прежде и не думала даже переходить эту половина коридора, что уж говорить о том, чтобы просто подходить к двери.
Малфой сидел на постели в одних брюках, подогнув одну ногу под себя, а другая свисала с кровати, босая нога касалась бетонного пола, мантия валялась неопрятно на стуле, там же покоился джемпер и окровавленная рубашка. Юноша обрабатывал раны на лице, и синяки на теле, что оставил с тёплой любовью Уизли. Честно, он не ожидал увидеть старосту в спальне у себя, она очень умело его избегала, поэтому он удивлённо изогнул бровь, и уставился на девушку, занеся руку с мазью над лицом.
- Я.
- Какого черта ты побил Рона?! Что ты ему наговорил!?
- Ну, если ты не заметила он и меня побил.
- Ты заслужил, засранец мерзкий! Говори, что ты ему сказал?! – голос девушки угрожающе нарастал, Малфою даже пришлось сморщиться и прикрыть уши.
- Мерлин, Грейнджер, ты хуже полной дамы визжишь, когда та пытается показать свои навыки оперной певицы.
- Хватит заговаривать мне зубы! - Гермиона полыхала яростью.
- Да кто виноват, что твой рыжий Уизлик не умеет сдерживать свои эмоции.
- Нет, ты его довёл! Он всегда сдерживался!
- Перестань кричать, ненормальная. Голова раскалывается.
Девушка стремительно приблизилась к нему и направила палочку к горлу юноши, заставляя того поднять голову.
- Малфой, Рон мне очень дорог, и из-за тебя я сделала ему больно! Из-за тебя мне приходится скрывать от него правду!
- Какую правду? – Малфой ухмыльнулся, - не уж-то ты про тот вечер?