— Аккуратней, сынок. Ты рискуешь нарваться. Конунг не потерпит оскорблений в ее адрес, — отчитал своевольника Ёлле.
— Так она — Моркадо, — с сомнением продолжил тот.
— Разуй глаза — он же взгляда с нее не спускает! И где ты видел, чтобы у наложницы были такие наряды и драгоценности! И уж привезти ее вместо жены… Короче, я полушки за Биоргу не поставлю, а вот поиметь с этого бутончика мы кое-что сможем, — и увидев, какое мечтательно-похотливое выражение появилось у его непутевого отпрыска, мгновенно добавил: — Даже думать забудь. Деньги и выгоду снимем, но за эту куколку Герхард снимет голову с любого. Это его женщина!
***
Вслед за Герхардом прибыли Таалор с сопровождающими и двумя груженными воздушными баржами, гарем конунга и, наконец-то, конунгела с симпатичным наложником. Ёлле проявил недюжинную гибкость при ее встрече. Впрочем, в этом ему здорово помогла его деятельная супруга, ловко подключившаяся в нужный момент и «искренне» разделившая хорошо скрываемую Биоргой раздражительность и оскорбленность. Похоже, назревал скандал. И меньше всего альдерману хотелось, чтобы он разразился в его брилле.
К вечеру все успокоилось. Перед началом чествования и представления Герхард решился пройтись по «каменному» саду домейна бриллы. Компанию ему составили Ёлле и дружники, приотставшие, но не теряющие бдительности.
Теперь оба политика шли молча, пытаясь заставить начать разговор собеседника. Наконец, дальний родственник конунга понял, что молчание затягивается, и уже его дальнейшее продление будет расценено, как неуважение.
— Повелитель, в прошлый раз Вы не дали четкого ответа на мою просьбу немного ослабить налоговое бремя моей семьи. Могу ли я рассчитывать сейчас получить Ваше согласие на это? — начал издалека Ёлле.
— Перестань мне «выкать», — отрезал Герхард. — Перейди на нормальный язык. Родственники как-никак.
— Хорошо бы ты об этом вспоминал, когда меняешь свои постельные пристрастия. Благо, Биорга не из моей ветви, — пошел в открытую Ёлле. — Но я всегда был и буду на твоей стороне.
— Чего стоят обещания, политика и слезы женщины? Ничего, — подытожил конунг. — И где гарантии, что в данную минуту кто-то, скажем — твоя жена, не налаживает «мосты» с моей белесой самоуверенной стервой, пытаясь обеспечить себе хорошие козыри при любом исходе нашего развода с ней?
«Разве обманешь этого пса войны?» — подумал Ёлле, вслух же высказал:
— Сегодня после представления встретимся приватно, я возьму двух свидетелей из родовитых. С твоей стороны тоже должны быть двое ярлов. Я подпишу Соглашение о признании аутленд-конунгелы Паолы. В ответ ты выполнишь мои требования, естественно — в разумных пределах. И помни, Биорга просто так не сдастся.
— Это уже моя проблема, — спокойно ответил конунг.
— И всё же позволь мне дать тебе совет, — собеседник тонко улыбнулся, ожидая разрешения. Получив его, он продолжил: — Не публикуй сразу наши Соглашения. Дождись, пока не родится наследник.
— Уже и это знаете. Воистину, слухи имеют крылья, — поразился Герхард. — Но вся интрига и начата, чтобы он был законным. Если его мать официально не будет признана моей женой, мне придется доказывать его право на власть. И ты понимаешь, как я это сделаю.
— Хорошо. И все же, пусть ее роды пройдут тайно. Как только ты убедишься, что на его руке нет никаких посторонних знаков, объяви ее новое положение, а затем провозгласи рождение наследника. Мы можем подписать тысячу Соглашений, но аристократия не примет над собой Моркадо.
— Насколько я помню, от них рождаются только Обыкновенные, — самоуверенно проговорил конунг.
— Тогда почему периодически у двух совсем обыкновенных людей рождается ребенок со знаком на руке? — иронично усмехнулся Ёлле. — Мне думается, что просто они редко рожают от людей. В основном именно пара из двух Моркадо дает гарантированного Меченного. Но, как говорится, и палка раз в год стреляет. Прими мой совет, хуже не будет.
И, развернувшись, они пошли готовиться и к празднику, и к встрече.