Роберту очень хотелось в это верить, ведь, как в Мариборе, так же и с Эйстеном некогда, ему… нравилось ощущение плеча рядом. Не перетягивающего части задачи, а приободряющего, поддерживающего.
- Утром. Мы отправимся утром, - вынес вердикт ведьмак, возвращаясь по тропинке, протоптанной ими на пути к месту.
…
- Почему это утром, ведьмак? - нахмурился краснолюд, накручивая бороду на палец и зыркая на мага, крутящегося рядом.
- Потому что не видно ни зги, - фыркнул ведьмак. - Я нашел следы, и мы отправимся по ним утром, но сейчас, простите, вы сосны не увидите в трех метрах. А один я не пойду.
- Не пойдешь? Почему?
Роберт нахмурился и скривил губы.
- Опознавать кто будет? Ну найду я… что-то? И?
- Ты думаешь…
- Я ничего не думаю. Посмотрим утром. Ну? - Роберт терял терпение.
Одной из причин того, что он не хотел идти ночью, был маг. Роберт не знал, как поведет себя человек, увидев трупы. Или, что еще хуже, если будет вынужден увидеть, как Роберт … делает трупы. В темноте, конечно, было бы лучше - может маг ничего и не увидел бы. Но тем сильнее был бы переполох среди его нанимателей и мага, если Роб начал бы кромсать тела в тишине и темноте. Тем страшнее могли бы быть последствия. Брошенная ненароком шаровая молния, кинутая криво, могла стать причиной и его в частности летального исхода. Или топор. Ведьмак мог двигаться невероятно быстро, но кто знает, успеет ли он в случае чего увернуться от своих же? Все-таки, как ни крути, а ночным зрением никто из них не обладал.
- Привал, - решил, наконец, краснолюд, явно недовольный вынужденным ожиданием. Он смерил ведьмака хмурым взглядом, говорящим о недоверии, но тот лишь плечами пожал.
- Разжигай костры! Да вытаскивай ту тушку зайца, что подстрелил, Рене.
…
Привал Роберт устроил на своем седле и сумках. Вот еще один плюс верховой езды. И хотя сумки не могли служить полноценной подушкой, но все же на них было теплее, чем на земле. Костерок мирно потрескивал, рассыпая снопы искр. Роберт глядел на пламя, молчаливо танцующее под черными голыми ветвями осыпавшихся деревьев и размышлял. Не нравились ему мысли, на которые натолкнули его следы. не нравилось и то, что он знал о людях. Не нравились ему выводы, которые успел сделать краснолюд, не нравились взгляды и перешептывания команды. И все более не нравилось, что при этом присутствует мальчишка, сейчас тихо сидящий рядом и ковыряющий палочкой землю.
“Его надо куда-то отправить, если будет сеча. Незачем ему смотреть… “
Мерно трещало пламя, унося вверх его мысли и сомнения.
— Роберт, — вдруг повернулся к нему мальчишка, прищурившись. — А разве ведьмаки обладают магической силой? У вас странная аура…
Ведьмак посмотрел на него как-то странно, хмыкнул.
— У нас, конечно, есть своя аура. Но она далеко не магическая. Почему вы спрашиваете? — усмехнулся Роберт.
— Я ощущаю магическую, — твердо сказал маг, скрещивая руки на груди.
— У меня, кажется, есть догадка… — поколебавшись, Роберт поманил мальчишку немного в сторону от общего костра. Конечно, смысла таиться не было, но, как гласит пословица, “доверяй, но проверяй”. — Вот, — ведьмак показал ему статуэтку коня.
Юный маг изучал её округлившимися глазами, водил руками рядом, но не касался. На лице ведьмака проступило скептическое выражение, и он спрятал коня обратно за пазуху.
— Хватит. Я знаю, что он магический, если ты это хочешь сообщить.
— Нет, я чувствую, он живой. Там, внутри — это удивительно!
Ведьмак, казалось, кивнул своим мыслям, ненадолго задумавшись и прикрывая карман, в который спрятал статуэтку, рукой. Затем, вдруг поглядев прямо в глаза Кая, спросил:
— Сможешь расколдовать?
— Не, не-а. Он живой, понимаете? Это не тюрьма, это кокон, — маг размахивал руками, пытаясь объяснить то, что почувствовал и понял, а потом успокоился и улыбнулся, с нежностью глядя куда-то в область груди Роберта, где была статуэтка. — Он сам выйдет, когда решит, что пора.
— Угу, — хмыкнул Роберт, но не стал спорить.