— Что ты делаешь? Отпусти, — возмущенно проговаривает девчонка, пытаясь освободить свою руку. Усмехнувшись, вампир прижимает хрупкое тело к своей мужской груди, потягивая захваченную руку вверх.
Девушка, возмущенная таким поведением, хочет закричать, но, резкая боль, появившиеся в ее руке, останавливает ее.
В рот юноши полилась сладкая жидкость, с неизвестными для него привкусами. Поглощая свой алкоголь, ему было пофиг, что это невеста Шу. Останется она в живых или нет.
— Роберт, — некий рык раздался из глубин коридора. Отрываясь от сладкого плода, юноша с неудовольствием смотрит на женщину. Синие глаза, хоть и были холодными, но в них читалась и злость.
— Беатриче? Не думал, что ты помешаешь мне… — хриплый стон горечи срывается с его уст. — Она же так вкусна… — его глаза устремляются на бледноватое личико девушки, которая в панике смотрит на будущую родственницу.
— Роберт… — менее спокойно произносит обладательница дома, подходя к паре. — Она не твоя, а Шу. Они помолвлены с детства, а тут ты вмешиваешься, — перехватывая девчушку в свои объятия, Беатриче смотрит на сына Рихтера. — Еще и кусаешь то, что тебе не принадлежит.
— Ой, все, — поправляя галстук, Роберт разворачивается, направляясь в кромешную тьму коридоров. Когда он и вовсе скрылся во тьме, женщина освободила девушку и, доставая из кармана юбки шелковый платок, берет в руки кисть девушки, ту самую, на которой красовались два следа от укуса, перевязывает ее им.
— Кровь сейчас не остановить. Со временем она прекратит бежать, — распуская прическу, Беатриче смотрит на невестку, а та, завороженная красотой волос мисс Сакамаки, наблюдала за тем, как они, водопадом, падали на ее белоснежные плечи. Ничего не сказав по этому поводу, вампирша кашляет в кулак, тем самым привлекая к себе внимание.
— Будь аккуратней, если мой сын увидит, что кто-то покусал тебя, то он придет в ярость. А нам этого не нужно…
***
Целый вечер Юн прятала руку от жениха. А хотя какая ему была разница? Его окружали какие-то спонсоры отца. Какие-то еще мужчины, поэтому Юн не очень беспокоилась о том, что он заметит. Дома он тоже ничего не заметил, возможно…
Вечер следующего дня. Перед концертом.
С утра, каждый из участников группы вел себя слегка странно. Вместо желтого носка, одевает белый. Вместо сахара сыплет соль. Тело мылит не гелем, а шампунем…
— Я боюсь… — наигранно икая, произносит Сё, смотря в одну точку — дверь класса.
— А кому не страшно? … — смотря точно туда же, проговаривал Бред.
— Цыпочкам… — Стиви тоже смотрел на эту дверь.
— Ага… — почесывая затылок, соглашалась с ним Юн.
— Как думаете… — переводя взгляд на друзей, Сё продолжала свою мысль. — Мы пройдем во второй тур? — теперь и друзья устремили взгляд на подругу. Между ними повисла тишина, которую сразу же прервал громкий смех. Им стало смешно от той мысли, что они смогут пройти дальше, и противостоять «Крутым цыпочкам».
— Ну, если не пройдем, то хотя бы узнаем, что такое играть на публику, — успокаиваясь, произносил брюнет.
— Это-то да…
***
— Ну и, много народу? — немного нервничая и, теребя в руках край черного платья, спрашивала Юн у выглядывающий в зал Сё. Подруга, немного помедлив, ответила:
— Да так… Не слишком… Подумаешь, вся школа и некоторые люди из комиссии… Всего-то, — с губ голубоглазой сорвался нервный смешок.
— Аааа! — у девчушке с розовыми волосами началась паника, но, прикоснувшись пальчиками левой руки к своим приоткрытым губам, в ее подсознание возникла очень даже соблазнительная картина…