— Нет, спасибо, мне хватит.
— Давай я подушки поправлю!
— Тэ, все в порядке, — Чимин попытался ободряюще улыбнуться другу, который находился в чудовищно подавленном настроении. Ким понуро вздохнул. Было очень непривычно видеть его таким молчаливым и депрессивным. — Брось, Тэ! Всё могло быть намного хуже. Ну, выгляжу я, как мумия-робот, проваляюсь почти год в больнице, это неважно. Главное, я жив, смогу вновь ходить и вести обычную жизнь…
— … Только не сможешь больше танцевать, — закончил мрачно приятель, болезненно скривившись.
— Не смогу, — подтвердил Пак и уставился в окно. Да, главной мечте не суждено больше сбыться и надо найти в жизни новый смысл, новую цель. Очень надо!
— Мне очень жаль, Чимина! Если бы я мог чем-то помочь, чем-то пожертвовать ради тебя, незамедлительно бы это сделал. Ты мой единственный друг!
— Я знаю, Тэтэ…
— Прости, что подвел. Ты был все-таки прав и мне действительно навесили лапшу на уши.
— Ты о чем? — Чим удивленно приподнял брови, глянув на Тэхёна. Тот глазами указал на шею друга, где висел кулон. Молодой человек опустил голову. С трудом приподняв руку в гипсе, дотронулся до подвески, та отозвалась горячим теплом. На мгновение даже показалось, что щит завибрировал под пальцами. — Господи, Тэ, какой же ты наивный! Я никогда и не надеялся на эту штуку. Ты ни в чем не виноват, как ты мог так подумать?
— Этот талисман только сделал хуже, — обиженно буркнул Ким Тэхён. — Может снимешь его? А то мало ли…
— Не сниму. Зачем? Это просто кулон, не более того. И он мне нравится…
Приятель только удрученно вздохнул и покачал головой. Чимин снова повернулся к окну. Солнечный теплый свет манил его, мелодичное щебетание птиц вызывали трепет в душе.
Середина марта в этом году радовала на удивление прекрасной весенней погодой. Хотелось выйти наружу и вдохнуть свежего воздуха полной грудью, но парень был прикован к постели. Когда он все-таки сможет это сделать, было неизвестно. Страдальчески сдвинув брови на переносице, Чимин машинально коснулся пальцами кулона, вновь ощущая его тепло. Как он не старался держаться бодро перед другом, как не пытался равнодушно относиться к сказанными тогда словам об обереге, себя не обманешь. Человеческая суть — она такая. Всегда хочется верить в то, что что-то тебя в жизни защищает. И сейчас чувство обиды неприятно кольнуло в сердце. «Какой же ты оберег, если не предотвратил этого? Разве ты настоящий амулет, если не спас? Что я должен сделать, чтобы получить от тебя помощь? К кому обратиться, чтобы мне вернули жизнь?» — безнадёга, тоска и горечь звучали в этих мысленных словах, отчаянная безысходность.