После ужина Горпына показала Ивану комнату, в которой он должен был устроиться на ночлег, и ушла, оставив ему в плошке огарок свечи.
Иван с плошкой в руке внимательно осмотрел комнату, но ничего подозрительного не обнаружил. На двери изнутри имелся засов, который он задвинул, изолировав себя, таким образом, от возможных неожиданностей. Достав из ножен саблю, Иван положил ее на кровать справа от себя и улегся сам, загасив свечу. Войдя в состояние мысленной концентрации, а затем, погрузившись в транс, он как бы отделил свое сознание от тела и мысленно осмотрел весь дом. Не обнаружив никаких признаков присутствия в нем посторонних людей, кроме хозяйки в соседней комнате, он погрузился в сон, однако, как учил его Киритин, оставил в своем мозгу своеобразный бодрствующий маячок, участок мозга, который не спал.
Сколько прошло времени, когда бодрствующее подсознание, подало ему сигнал к пробуждению, Иван не знал, однако, открыв глаза, понял, что за дверью кто-то возится. Гроза давно прекратилась, и свет полной луны лился в комнату через окошко в задней стене комнаты. Вечером в темноте и блеске молний Иван подумал, что оно закрыто слюдой, но сейчас понял, что окно стеклянное. В свете луны казак ясно рассмотрел, как засов на двери, закрытой им лично вечером, медленно сдвигается в сторону. Нащупав рукоять сабли, Иван с любопытством ожидал, что будет дальше. Засов медленно сдвигался, и он вдруг вспомнил, как год назад таким же образом усилием мысли ему удалось сдвинуть засов на двери турецкой башни.
Наконец, засов сдвинулся до упора, дверь медленно открылась, но в комнату вне ожидания никто не вошел. Хотя нет, опустив взгляд ниже, Иван увидел огромного черного кота, который неторопливо перебирая лапами, медленно приближался к его кровати. От неожиданности и внезапно охватившего его ужаса, волосы на голове Ивана ощутимо поднялись дыбом. Глаза кота горели зеленым светом, усы топорщились, зубы оскалились, словно, в усмешке. Внезапно кот прыгнул на кровать и, поднявшись на задние ноги, замахнулся передней лапой с длинными острыми когтями, целясь в лицо Ивану. В то же мгновение свистнула казацкая сабля, и быть бы коту без головы, но в последний момент тот сумел увернуться от удара. Только кусочек передней лапы с когтем упал на кровать. Сделав чудовищный прыжок, он с громким душераздирающим "ммяуу" выпрыгнул прямо за дверь, которая так и осталась открытой.
Достав кресало и трут, Серко высек огонь, зажег огарок свечи и стал внимательно осматривать постель. Искать ему пришлось недолго, в ногах кровати лежал отрубленный окровавленный палец.
Глава вторая. У чаровницы.
Подняв палец, Иван внимательно осмотрел его. Палец явно был женским, скорее всего, указательным, но к удивлению казака выглядел так, словно, был пальцем древней старухи, а не молодой сорокалетней женщины. Завернув его в платок и спрятав в карман, Иван , взяв в одну руку плошку, а в другой держа саблю, направился в комнату хозяйки. Как он и ожидал, дверь оказалась открытой, женщина в длинной белой рубахе сидела на кровати, правая рука ее была обмотана тряпкой.
Когда Серко вошел, она подняла голову и недобро усмехнулась:
-Что ж, я в твоей власти, можешь меня зарубить!
-Зачем ты хотела меня убить?- спросил казак.- Разве я тебе сделал что-то плохое?
-Я потомственная ведьма в десятом поколении,- ответила она с вызовом,- по-другому я поступать не могу. Каждый, кто переступил порог этого дома, обречен...
-Ну, положим, не каждый,- усмехнулся казак.
-Да, с тобой ошибка вышла, - не стала спорить ведьма,- слишком поздно я поняла, что ты тоже из наших.
-Ну, не совсем из ваших, - поправил ее Иван,- положим, я душу нечистому не продавал.
-Да, тебя учили не колдовству, а чарам, и учитель у тебя был не простой, ой не простой, - согласилась Горпына.