- Да ладно, - принц снова улыбается, и снова фальшиво - кому, как не мне, знать, как горько он оплакивает свою разрушенную жизнь и карьеру. Случись такое со мной, сама бы улыбалась через отвращение. - Зато ты показала ему, что можешь упорно трудиться. Помнишь любимую поговорку нашего учителя?
- Конечно. “Гений - это один процент таланта и девяносто девять - усердия”.
Наш первый преподаватель повторял эту фразу изо дня в день, наверное, по тысяче раз. Нет, вообще-то, он был ужасно милый, но такой зануда, что каждое его изречение мы за годы занятий успели выучить наизусть.
- Вот теперь мистер Я-Круче-Всех знает, что у тебя есть девяносто девять процентов успеха. А один процент ты ему потом покажешь. Если, конечно, он будет этого достоин.
- Перестань, а? - Эдварда Каллена Дориан возненавидел сразу же, как только узнал о нем. Причиной, думаю, послужила зависть: одно дело - получить травму, разменяв четвертый десяток и успев сделать себе имя в балете, передавать свое мастерство другим и видеть, как твои ученики блистают на лучших сценах Европы, а главное, вне театра вести полноценную жизнь… совсем другое - не дожив до двадцати, навсегда зависнуть на волоске от полной немощности, когда одно лишь падение или сильный удар по спине могут превратить тебя в беспомощного инвалида. Какие уж тут танцы, какая известность… Я его понимаю, но, когда эта желчь прорывается наружу, становится очень неприятно. - Лично он тебе ничего не сделал, вы даже незнакомы. К тому же, как я могла тебя подвести?
Говорят, мы с виду похожи, как брат и сестра. Чушь, конечно. Только в том и сходство, что оба темноглазые и темноволосые. А вот внутри… иногда я думаю, что за эти годы вросла в Дориана, а он - в меня. И теперь я - его ноги, а он - моя непоколебимая уверенность в том, что все будет хорошо. Иначе и быть не может, ведь я живу за двоих. Я должна испытать все то, что ему уже не светит - славу, любовь зрителей, счастье от самого пребывания на сцене. Я не могу его подвести.
И не могу подвести родителей - они никаких сил не пожалели, чтобы осуществить мою мечту: всегда поддерживали меня, оплачивали занятия, даже накопили денег на мое путешествие через океан. Мама даже поехала со мной - и весь этот год была здесь… утешала, когда Каллен мне отказал, помогала искать педагога, который помогал мне отточить мастерство, чтобы понравиться придирчивому мэтру. Очень милый был человек, но малоизвестный; оба мы понимали, что мне нужен знаменитый и влиятельный наставник, чтобы сделать собственное имя.
Отец переехать не смог – он очень держится за место шерифа: работа тяжелая и опасная, но там хорошо платят, достаточно, чтобы хватало и ему, и нам; каждый месяц мы получали денежный перевод и, что еще важнее, письмо, в котором он рассказывал, как нас любит и как гордится мной.
Эти вроде бы мелочи можно не ценить, но перед глазами у меня пример, доказывающий: счастлив тот, кого так любят. У моего парня нет никого, кроме меня; дед, единственный родственник, терпеть его не может, даже в больнице не навестил ни разу… Деньги на лечение выделил, но и только. Дориан смотрит на меня как на воплощение нашей общей мечты, как на смысл жизни. Лестно. Согревает до самого сердца, невольно улыбаюсь в ответ его улыбке – искренней, когда он говорит о любви, фальшивой в остальных случаях.
И я шла сегодня к “мистеру Я-Круче-Всех”, окрыленная благословениями своих учителей, теплыми письмами отца, маминым пожеланием удачи и горящими глазами моего принца. Разве могла я потерпеть поражение?
Комментарий к Глава 1. Прекрасный принц.
У меня есть основания балдеть с пары Дориан/Белла. О, кстати, он один из немногих персонажей “со стороны”, чье имя не потерпело изменений в процессе придумывания фика.))
========== Глава 2. Супергерои. ==========
Мамин рейс в семь тридцать; сейчас пятнадцать минут восьмого. Мы держимся за руки, не в силах оторваться друг от друга.
Я знаю, как ей не хочется улетать и оставлять нас одних в чужой стране, но, с другой стороны, - Чарли, наверное, ужасно одиноко в нашем маленьком дождливом городке: он уже целый год приходит с работы в пустой дом, где его никто не ждет. Так и с ума сойти недолго. А мы уже совершеннолетние, даже почти устроились, и можем хотя бы попробовать пожить самостоятельно… И нас, опять же, двое, на луну от одиночества выть не станем.