«Дорогой Гарри.
Надеюсь, ты уже читал «Ежедневный пророк» и знаешь, что я невиновен. Вчера я был полностью оправдан, и теперь могу с чистой совестью признаться: я твой крестный, Гарри, и мне очень жаль, что обстоятельства сложились таким образом, и я не смог поучаствовать в твоем воспитании. Это единственное, в чем я раскаиваюсь сильнее, чем в том, что не успел разоблачить Петтигрю раньше, чем он сдал твоих родителей Волдеморту. Я бы очень хотел встретиться с тобой, Гарри. Если ты готов принять крестного с таким тяжелым прошлым, сообщи мне дату вашей следующей вылазки в Хогсмид. Твой крестный, Сириус Блэк».
- Когда следующий поход в Хогсмид? – выдавил Саша, пытаясь сглотнуть комок из радостных воплей, который желал вырваться и разнестись по всему замку и его окрестностям.
- Зачем тебе? – Гермиона прищурилась.
- Просто. Когда следующий поход в Хогсмид? – по слогам переспросил Саша.
- На следующих выходных, а что? – удивительно, но ответил ему Рон. Саша ничего не сказал, лишь достал из сумки пергамент и принялся строчить ответ с невероятной скоростью, разбрызгивая вокруг чернила и протыкая бумагу в тех местах, где стояли точки. Джинни осторожно заглянула за плечо, и Саша даже не стал прикрывать письмо рукой – все равно он планировал все рассказать, поэтому не переживал за то, что кто-то прочитает это раньше времени. Дописав послание – при этом заляпав себя чернилами – он свернул его и прикрепил к лапе совы. Та довольно ухнула и вылетела прочь из зала.
- Сириус спрашивал, когда у нас вылазка в Хогсмид, - пояснил Саша, успокоившись. – Он теперь оправдан и очень хочет со мной встретиться.
Джинни, Рон и Гермиона понимающе кивнули и вернулись к своим тарелкам. Саше же от волнения кусок в горло не лез, но он все же сделал над собой усилие и прикончил свою тарелку овсянки, после чего одним глотком осушил свою чашку с какао и выжидающе уставился на Гермиону.
- У нас сейчас руны. Идешь?
- У Гермионы сейчас прорицания, - проворчал Рон.
- Я, – Грейнджер замялась. – Рон, я не пойду на прорицания. Я не могу. Этот предмет – я хочу сказать, он, конечно, полезен – но я от него отказываюсь. Передашь Трелони, что я больше не буду к ней ходить?
Рон от удивления пронес ложку мимо рта.
- Как это – не будешь? – тупо переспросил он.
- Наверное, ногами, - ехидно ухмыльнулся Саша. – Вот знаешь, Рон, бывает такое, что ты идешь – ногами, естественно – на какую-то встречу или занятие, и это автоматически подразумевает, что в это время ты больше никуда не идешь. Логика понятна?
- Но раньше же ходила, - стоял на своем Рон.
- А теперь не хочет, представь себе, - Саша развел руками, показывая, что тут он бессилен.
- Рон, Гермиона и так учит предметов больше, чем ты, - вклинилась Джинни. – И то, что она хочет отказаться от одного из них, вполне объяснимо. Скажи, вот ты устаешь?
- Да, я ужасно устаю, - кивнул Рон.
- Интересно, от чего, - съязвил Саша. – Скатывать домашку у меня и Гермионы, конечно, очень утомительно, но тяжелее всего, наверное, храпеть безмятежно, пока мы все дописываем. А, еще плюй-камни. Очень большая нагрузка.
- Ты ничего не понимаешь, - взвился Рон.
- А, ну разумеется, - протянул Саша и повернулся к Гермионе. – На руны идешь?
- Да, сейчас. Ты иди, я догоню, - закивала Грейнджер. Саша встал со своего места и направился к выходу из Большого Зала. В дверях он обернулся и увидел, что Грейнджер так и сидит на месте, что-то говоря Рону с самым что ни на есть извиняющимся видом.
- Идиотка, - Саша подавил в себе желание сплюнуть на каменный пол и вышел из Зала. Его ждала наука толкования рун, а это было на пару порядков логичнее, чем толкование Роновых перепадов настроения.
Гермиона догнала его уже в коридоре, ведущем к кабинету профессора Бабблинг, преподавателя рун.