— Ритуал Искупления — да, — она смотрела словно сквозь Теодора. — Для этого нужно вынуть из себя всю боль, жалкие крупицы воспоминаний о том, что тебя гложет, и добавить эти элементы в зелье. Ты помнишь, какие странности вы обнаружили у дома Мальсиберов?
Тео передернуло. Он и через сотню лет не забыл бы этого. Аккуратный круг на земле, внутри которого бушевало пламя, но даже в дюйме от границы все осталось нетронутым.
— Помню.
— Все дело в этом зелье. Я разлила его вокруг дома Мальсиберов в свой час. Того, кто обидел темного мага, нужно поместить внутрь круга. Знаешь, если бы мою семью утопили — дом Мальсиберов ушел бы под воду. Зелье берет силу из обиды мага.
— Прости, а как именно извлечь из себя обиды?
— Как воспоминания для Омута Памяти. Единственное, что нужна еще одна формула, которая фиксирует намерение отмщения.
— Сложный путь. Ты довольно способная ведьма, ты могла бы просто проделать это, не прибегая к темным ритуалам.
— Нет, — отрезала Грейнджер. — У Мальсибера были дети, которые не заносили над моими детьми ни ножа, ни волшебной палочки, ни горящей спички. У меня могла дрогнуть рука. У тьмы же руки не дрожат.
Тео положил руку ей на плечо и ощутил, что Грейнджер потряхивает.
— Ты замерзла?
— Не то чтобы мне было холодно, — произнесла она, прижимаясь к его плечу. — Но мне кажется, я никогда уже не смогу согреться.
Вместо ответа Тео осторожно, словно боясь спугнуть, коснулся ее губ своими. Грейнджер ответила на поцелуй и запустила пальцы в его волосы на затылке, отчего по телу пробежали мурашки.
— Ты замерз? — с усмешкой спросила она, но Тео только прижал ее к себе одной рукой и продолжил целовать. Второй рукой он стянул с нее забавную пижамную кофту и шорты. Грейнджер, медленно перебирая пальцами, провела линию от груди к низу живота. К тому моменту, как ее рука скользнула под резинку трусов, Теодор уже готов был выть от нетерпения и желания. Грейнджер с лукавой улыбкой разорвала поцелуй и провела языком по кадыку Тео. На этом терпению пришел конец. Одной рукой он снял трусы с себя, другой — с Грейнджер и резким движением перевернул ее на спину. Она лишь тихо охнула и развела ноги. Тео резко вошел в нее, выпрямился и закинул ноги Грейнджер к себе на плечи.
— Ого! — простонала она, глядя на него широко распахнутыми глазами, в которых читался нескрываемый восторг.
В этом положении она казалась еще уже, еще жарче, и от этого все внутри сводило сладостной судорогой. Грейнджер запрокинула голову, приоткрыв рот в беззвучном стоне, и завела прямые руки за голову. Тео двигался нарочито медленно, глядя на ее выпирающие ключицы, на маленькую, аккуратную грудь, на торчащие ребра и очаровательный животик. Он почти полностью вышел из нее и медленно вошел обратно, ощущая каждый миллиметр. Грейнджер шевельнула пересохшими губами, еле слышно бормоча: «Пожалуйста».
Тео коварно улыбнулся, замер и провел рукой по животу Грейнджер вверх, к груди, потом скользнул пальцами по горлу, вызвав у нее гортанный хрип, и мягко коснулся подбородка.
— Тео, пожалуйста! — протянула она, и Теодор ускорился. Он любовался тем, как Грейнджер прикусывает губу и закатывает глаза, как ее волосы спутываются с каждым его движением. Ее руки скользнули по рукам Тео, и он почувствовал, как тепло разливается там, где миг назад были ее ладони. Грейнджер потянулась к его лицу, и Тео опустил ее ноги на кровать, чтобы наклониться к ней, опереться на локти и схватить губами ее губы. Грейнджер надавила на его плечи, заставляя лечь на бок. Тео подложил руку ей под голову, прижался лбом к ее лбу и продолжил двигаться, постепенно наращивая темп. Грейнджер не отставала: она покачивала бедрами в такт, все сильнее цеплялась за плечи Тео руками, пока, наконец, не вскрикнула. Спустя пару движений Тео тоже кончил. Они так и лежали: Тео обнимал Грейнджер, а она поглаживала пальцами его лицо, и от ее касаний по коже растекалось тепло.
— Это тоже магия? — тихо спросил Тео, поймав ее пальцы.
— Да, наверное. В прошлый раз она рвалась из меня, я не могла контролировать свои силы. В конце концов, больше пяти лет без секса дали о себе знать. Я слегка пожадничала. А сейчас я делаю это осознанно.
— Я не хотел бы сейчас испортить момент, но не могу не спросить, — сказал Тео. — Ты не чувствуешь неловкости из-за того, что мы с тобой делаем? Ну, чувство вины перед ушедшими и все такое.
— Прежняя Гермиона наверняка испытывала бы что-то подобное, — она снова провела пальцами по его щеке. — Но не нынешняя. Я провела ритуал Искупления. Мои муж и дети отомщены и могут двигаться дальше. Я пока что в мире живых, у меня здесь своя дорога. Это грустно, но это правда. Так что перестань мучиться чувством вины и наслаждайся происходящим. Закрой глаза и почувствуй.
Теодор послушно закрыл глаза. По коже пробегали маленькие искорки, словно ласково щипавшие его, и в этом было столько тепла и ласки, что Тео невольно приоткрыл один глаз и с удивлением взглянул на Грейнджер.
— Я же говорила, что этой силой можно причинять не только боль, — произнесла она и мягко поцеловала его. — Мне нужно прополоскать рот в последний раз. Зубы уже в норме.