А значит, ему остается только одно.
Доказать Клер, что он достоин ее любви. Сделать ее счастливой, при условии, что ему удастся выжить после встречи с ее отцом. Но те чувства, что она пробудила в нем, стоили того, чтобы рискнуть своей жизнью. Пусть хоть вся первородная семейка ополчиться против него, он больше не откажется от своей любви!
И Деймон поднял глаза на брата. Когда он заговорил, в его голосе была мрачная решимость.
— Да, я готов.
========== Часть 12 ==========
Клер медленно собирала свои вещи. Вчера вечером ей пришлось пережить чудовищный скандал, который закатил потерявший ее Клаус. Только благодаря сдерживающей его Кэролайн Форбс, в их доме все еще была мебель. И стены.
К нему, конечно же, присоединился бледный от волнения ведьмак, который, не говоря ни слова, прожигал Клер черными глазами. И его молчание пугало гораздо больше, чем ярость гибрида. Он что-то подозревал. Девушка была в этом уверена. Но она вовсе не собиралась открывать Колу свои тайны. И тем более, ему ни к чему было знать о ее разбитом сердце.
Клер стиснула зубы, укладывая очередное платье. Вчерашний вечер расставил все по своим местам. Ей не за что было бороться, и теперь ничего не держало ее в Мистик Фоллс. Кроме выжигающей сердце надежды.
Она знала, что ему нельзя верить. Но все же последние слова Деймона о том, что Кетрин Пирс обманом заставила поверить в то, что между ней и вампиром что-то было, никак не выходили у девушки из головы.
Клер быстро заморгала, сдерживая горячие слезы. Она не должна поддаваться этой слабости, не должна идти на поводу у своих чувств, как это было вчера. Что ей принесло ее откровение? Лишь унижение. И боль. Очень много боли.
Никогда еще ей настолько не хотелось стать вампиром. Отключить эти чертовы выжигающие души эмоции. Не ощущать совсем ничего. Но Клер понимала, что это желание было лишь выражением слабости, а она дала себе слово быть сильной.
Стук в дверь прервал ее размышления и, обернувшись, она увидела на пороге своей спальни задумчивого колдуна.
— Пакуешь вещи, малышка Клер?
Его голос был полон грусти, и девушка попыталась улыбнуться, чтобы развеять тоскливую атмосферу, воцарившуюся в комнате.
— Я очень соскучилась по маме, — проговорила она, не сводя с Кола невинных глаз, — и папе.
Ведьмак лишь обреченно покачал головой.
— Я уже говорил тебе, малышка Клер, ты совершенно не умеешь врать. Это из-за Сальваторе?
Девушка молча отвернулась к стене, не в силах больше сохранять безразличное лицо. Когда же она, наконец, заговорила, ее голос дрожал.
— Я не хочу это обсуждать.
Кол сделал шаг в ее сторону, легко коснулся темных волос, и, не встречая сопротивления, привлек девушку к себе.
— Ты его забудешь, малышка Клер, — прошептал он, проводя ладонями по ее дрожащей спине, — и вся эта боль покажется тебе просто смешной. Вот увидишь…
— А ты смог забыть маму? — она подняла на него полные слез глаза, и ведьмак напряженно застыл не находя слов.
— С чего ты взяла, что я… — хрипло начал он, выпуская ее из рук и медленно опускаясь на стул, — …я и Белоснежка… Она сказала тебе?
— Нет, — тихо ответила Клер и взяла его за руку, — прости, я не хотела. Я только… Я видела, как ты смотришь на нее.
— Я давно отпустил эти чувства. Она — жена моего брата.
— Но смог ли ты ее забыть?
Кол опустил голову, закрывая лицо руками. На несколько минут в комнате воцарилась полная тишина, пока ее не нарушил глухой голос ведьмака.
— Поверь мне, я пытался.
— И как? — нахмурилась девушка.
— Не уверен, что это то, что мы должны обсуждать с тобой, малышка Клер, — усмехнулся мужчина, — но в твоем случае выбор не так уж велик.
— И что же мне делать?
— Попробовать выбить клин клином.
— Сомневаюсь, что… — начала было Клер, но ведьмак скривил губы, перебивая ее.