Проходит несколько минут, прежде чем Элайджа приходит в себя, глядя в мутные зеленые глаза.
— Устала, моя ведьма? — шепчет он, обводя контур ее слабо улыбающихся губ.
Он ложится на бок, притягивая Алин к себе, накрывая рукой тонкую талию. Вампир решает, что ведьма собирается спать, но в следующий момент ее ягодицы трутся о его плоть, которая мгновенно начинает твердеть.
— Моя ненасытная ведьма, — выдыхает он в маленькое ушко, — я так люблю тебя.
Его ладонь скользит вверх, сжимая высокую грудь, и мягко поглаживая ее, пока Алин двигает своей маленькой попкой, дразня вампира до тех пор, пока его член не становится каменным. Тогда Элайджа обхватывает точеные бедра и медленно входит в нее сзади, прижимаясь губами к длинной шее. В этот раз он не торопится. Ловит каждое ее встречное движение, каждый стон.
— Моя кошечка, — шепчет он в пылающее ушко, — моя сладкая девочка, моя любимая ведьма…моя…моя…моя…
Он скользит пальцами к низу ее живота, лаская влажные складки, плотно обхватывающие его член, пока Алин не достигает пика, обессилено откидываясь назад, прижимаясь спиной к его груди. Элайджа следует за ней, изливаясь в нежное тело, после чего прижимает ведьму к себе, покрывая поцелуями ее изящные плечи.
Алин прижимается теснее, укладывая смоляную голову на его плечо, и вампир не может сдержать широкой улыбки. Проходит несколько минут, прежде чем они оба погружаются в крепкий сон, и только магия продолжает искриться вокруг, накрывая их сверкающим куполом.
========== Часть 41 ==========
Элайджу разбудил яркий солнечный луч, пробивающийся через плотные портьеры, и вампир медленно открыл глаза, оглядывая знакомую спальню. Он бросил быстрый взгляд на соседнюю мятую подушку, которая уже была пуста, и его губы непроизвольно растянулись в улыбке.
Прошлая ночь была волшебной. И вовсе не из-за магии, что искрилась вокруг их сплетенных в порыве страсти тел. Волшебной ее сделала хрупкая ведьма, которая позволила любить себя, дав Элайдже то единственное, в чем он нуждался.
Вампир потянулся, разминая затекшие мышцы, после чего поднялся с кровати, натянул брюки и направился на поиски возлюбленной, которую намеревался немедленно вернуть в постель. Слишком многое еще ему хотелось сделать со своей любимой ведьмой.
Алин сидела на диване, поджав под себя ноги. Она не отрывала глаз от пейзажа за окном, а в ее тонких ладонях дымилась чашка чая. Элайджа шагнул к ней, присаживаясь рядом, и ведьма медленно повернулась к нему, поднимая на вампира нерешительный взгляд.
— Ты жалеешь, — сразу же понял мужчина, пока Алин хмурила брови, не находя слов, — жалеешь о том, что было между нами ночью.
— Это было прекрасно, Элайджа, — наконец смогла выговорить ведьма, прикусывая нижнюю губу, — но только…только этого мало…
— Что тебе нужно еще, Алин? — выдохнул вампир, придвигаясь ближе, — что мне сделать? Скажи!
— Я не знаю, — прошептала она, судорожно вздыхая, — но я… Эти полгода… Мне сложно поверить тебе вновь… Я пыталась… Но не могу.
Ведьма накрыла бледное лицо ладонями, стараясь сдержать слезы, а Элайджа замер на старом диване, пытаясь понять смысл произнесенных его возлюбленной слов.
— Но что же было сегодня ночью? — выдавил из себя он, обреченно качая головой, — ты ведь сама позвала меня. Позволила тебя любить. Как быть с этим?
— Это было… — судорожно втянула в себя воздух Алин, — слабостью. Которая больше не должна повториться.
— Но почему?! — вскипел вампир, поворачиваясь к дрожащей ведьме, — я тебя люблю! Ты любишь меня! Что не так?!
Алин подняла на него свои раскосые глаза, и несколько секунд они оба молчали, прежде чем гнетущую тишину нарушил ее тихий безжизненный голос:
— Я люблю тебя, Элайджа. Но я тебе больше не доверяю. А без этого ничего не выйдет.
— Ты не веришь в мои чувства? — глухо отозвался вампир.
— Я… я боюсь, что ты можешь вновь сделать так, как тогда…