К тому моменту, когда они оказываются у дверей дома, Хелен успевает промокнуть до нитки, и единственное о чем она может думать, это горячая ванна. Элайджа пропускает ее вперед, но как только девушка оборачивается к нему, чтобы спросить о том, есть ли у них что-то крепче чая, оказывается, что Первородного и след простыл.
На девичьем лице отражается досада, и Хелен дрожа от холода, бегом поднимается в спальню, чтобы первой занять ванную комнату. Она медленно стягивает с себя мокрую одежду, накидывает теплый халат, толкает деревянную дверь и застывает на пороге.
В наполненной горячей водой ванной, от которой идет пар, лежит ее мучитель. И его обнаженное тело едва прикрыто хлопьями белоснежной пены.
— Будешь подглядывать или присоединишься? — говорит он, оглядывая Хелен насмешливый взглядом, — хочу сразу тебя огорчить. Горячей воды больше нет. Так что если не хочешь заболеть… Мы вполне поместимся здесь вдвоем.
Элайджа улыбается, жестом указывая на место рядом с собой, но девушка не может пошевельнуть и пальцем, вымолвить в ответ хоть слово. Ее тело дрожит от холода, но мысль о том, чтобы оказаться обнаженной в непосредственной близости от Первородного, столь притягательного в своей мужественности мгновенно горячит ее кровь, заставляя забыть обо всем на свете. В том числе и том, какого черта она вообще оказалась в ванной комнате. И Хелен уже собирается уйти, когда Элайджа за долю секунды оказывается с ней рядом, стягивает с тонких плеч халат, и погружает ее в горячую воду, нависая сверху.
— Так теплее? — шепчет он в маленькое ушко, шокированной девушки, которая до сих пор не может поверить в происходящее.
Она сидит в ванной, прямо напротив обнаженного Майклсона, который теснит ее своим телом к краю, заставляя с каждым движением, шире раздвигать ножки, чтобы не допустить соприкосновения их тел. Хелен пытается приподняться, скользя по гладкой поверхности, но Элайджа легко удерживает ее на месте, накрывая ладонью выступающие ключицы.
— Согрелась? — говорит он, не сводя с пылающего девичьего лица тяжелого взгляда, — а сейчас будете еще горячее. Или ты думала, я спущу тебе с рук выходку в библиотеке?
В голосе вампира лишь мрачная решимость, и Хелен поднимает на него испуганные глаза, отчаянно мотая головой.
— Нет, — лепечет она, — ты не сделаешь этого против моей воли… Прошу тебя! Я немного вспылила, но… Не нужно!
Ведьма тяжело дышит, не сводя с Первородного умоляющего взгляда, все еще надеясь исправить ситуацию, но очень скоро она понимает, что проиграла.
— Что именно не нужно? — хрипло шепчет Элайджа, и его ладони стискивают нежные девичьи груди, приподнимая их над водой, — это?
Хелен стонет, отчаянно пытаясь вырваться из его рук, но затем, мужские губы накрывают напряженный сосок, слегка прикусывая его, и девушка понимает, что пропала. Майклсон обводит языком торчащую вершинку, не сводя с девичьего лица жадного взгляда, и ведьма сдается.
Она прикрывает глаза, позволяя ему ласкать ее, но в следующий миг, мужская ладонь скользит ниже, спускаясь по ее животу, оказываясь в аккурат меж разведенных в сторону ножек.
— Или так не нужно? — насмешливо интересуется Элайджа, и его пальцы касаются складок ее плоти, умело дразня их откровенными прикосновениями.
— Нет, — стонет Хелен, жадно хватая воздух, — нет! Нет, не делай этого!
— А твое тело считает иначе, ангелочек, — невозмутимо отзывается Майклсон, и не думая прекращать свои ласки, — ты уже мокрая, и вовсе не от воды. Ну же, признайся, что хочешь этого…
— Нет! — повторяет словно мантру блондинка, но с каждым движением умелых пальцев ее голос слабеет, и вскоре она совсем сдается, шире разводя ножки, и позволяя Первородному ласкать ее промежность, так как ему хочется.
И Элайджа делает его. Поглаживает под водой нежные складки кожи, давит на набухший от возбуждения клитор, обводит большим пальцев вход в горячее лоно, истекающее соками от желания.
Хелен стонет, чувствуя, что совсем близка к пику, когда вампир нежно шепчет ей на ушко «Поцелуй меня…», она с готовностью льнет к нему, накрывая своими розовыми губками мужской рот.
И не сразу понимает, что происходит.
Вампир с довольной улыбкой отстраняется от нее, поднимаясь на ноги, и выскальзывая из горячей ванной. Нисколько не стесняясь своей наготы, он идет прямо к раковине, где демонстративно моет руки, а после тыльной стороной ладони стирает со своих губ ее поцелуй, копируя ее собственные действия.
— Какой же ты ублюдок, — шипит Хелен, тяжело дыша, — ненавижу тебя!
Элайджа поворачивается к раскрасневшейся от возбуждения неудовлетворенной ведьме, которая отчаянно пытается прикрыться пеной, и на его лице появляется довольная улыбка.