Хелен опустила веки, неверяще качая головой, новость о смерти Тори не укладывалась в голове, но затем, ведьму пронзила другая мысль, заставившая ее замереть на месте.
Если Майклсоны вернули камень, то им больше не нужна была заложница. Кол убил Викторию, Клаус наверняка охотится за Крис, а она…
Хелен распахнула глаза, и ее взгляд впился в лицо Элайджи.
— И что же мы будем делать?
Вампир не сводил с нее тяжелого взора, сохраняя молчание, и ведьма придвинулась к нему, касаясь кончиками пальцев мужской ладони.
— Нужно как-то убедить твоего брата оставить в живых Крис, — взволнованно проговорила она, глядя на Первородного, — он послушает тебя, я уверена. Прошу, Элайджа, поговори с ним!
— Я уже говорил с ним, — хрипло отозвался тот, — вчера.
— И ты не сказал мне? — воскликнула девушка, хмурясь, — ты еще вчера знал, что Тори мертва, что Крис в опасности! Я смогла бы ей помочь!
— Не смогла бы, ангелочек.
Хелен замерла, не узнавая голос вампира, настолько безжизненно он звучал. Несколько секунд она просто смотрела на него, пытаясь понять, что именно он имеет в виду, но затем, Элайджа продолжил.
— Я дал слово Клаусу, что убью тебя.
Ведьма прикрыла ладонью рот, хлопая ресницами.
— Но я не смог, Хелен, — глухо продолжил вампир.
После его слов в комнате воцарилась мертвая тишина. Элайджа не сводил с девушки виноватого взгляда, а та, будто выпала из реальности, не веря в происходящее.
Он не мог хотеть ее смерти. После всего того, что было между ними, это было просто невозможно. Но затем, перед Хелен встали картины прошлой ночи, странное поведение Первородного, его грубость и отсутствующий взгляд, и все сложилось воедино.
Очень медленно ведьма подняла на вампира полные слез глаза.
— Потому что любишь меня? — с надеждой прошептала она, — не смог убить, потому что любишь?
— Нет.
Это слово, которое она совершенно не ожидала услышать, словно выбило из легких Хелен весь воздух, и она обессилено опустилась на смятые простыни, застывая, как ледяная статуя. Это было похоже на какую-то неудачную шутку, нелепый фарс, странную постановку, в которой она помимо воли оказалась вмешана. Но потом, она услышала голос вампира, который вернул ее к реальности, окончательно лишая иллюзий.
— Прости меня, Хелен, — проговорил он, пряча взгляд, — я рассчитывал, что сблизившись с тобой легче смогу получить информацию, к тому же ты очень красива и я…
— То есть для тебя все это было лишь игрой? — перебила его ведьма, изо всех сил стараясь сдержать слезы, — ты просто воспользовался мною и моей… глупостью?
— Я вовсе не…
— Лучше бы ты пытал меня, — выдохнула Хелен, — это было бы не так… жестоко.
Она уже не пыталась сдержать слезы, которые проделали тонкие дорожки по пылающим щекам. Если бы еще вчера у ведьмы спросили, знала ли она что такое предательство, она уверенно ответила бы что, знала. Вот только теперь та боль, что она испытала, узнав, что ее парень залез в трусики к своей молодой соседке, казалась просто комариным укусом. Незначительной деталью, мелочь, не болью вовсе, а лишь мелкой неприятностью.
Что такое боль Хелен узнала только сейчас, когда мужчина, в которого она влюбилась, наплевав на собственную семью, раскрыл ей все карты. Он не просто не любил ее. Отсутствие взаимности было сложно пережить, но ведьма смогла бы сделать это, ведь невозможно влюбить в себя насильно.
Элайджа Майклсон пошел дальше. Он использовал ее. Как источник информации и бесплатную девку, скрашивая ночи, пока они были в поместье. Забавлялся с ее телом, чтобы потом хладнокровно убить, когда она бы ему наскучила.