В подтверждение снова вспыхнуло и громыхнуло, и под усилившийся шёпот ветра на землю упали первые крупные капли грозы.
Оказалось, что Момо уронил свой "Глок-18". Дед поднял его, с минуту разглядывал - а потом с видимым сожалением запустил под обрыв.
Потом мы молча спустились к машине - это был дедов ржавый пикап - и, под усиливающееся тарахтенье капель по крыше, дед забрался внутрь.
Я было полез туда же - но дед сверкнул глазами почище молнии, обозвал меня идиотом и велел забрать "Ауди", на которой я приехал. Я хлопнул себя по лбу, вернулся на площадку, сел в машину, в которой ещё урчал мотор, и в четыре приёма развернулся. Дедов пикап я нагнал сразу: он еле полз по крутому склону, с погашенными огнями, облезлый даже в скудном свете моих подфарников.
Мы доползли до объездной дороги, где дед немного ускорился, и через несколько минут подъехали к нашему проулку. Дед пропустил меня, мигнув фарами; я закатил машину вплотную к воротам, а он водрузил своё ржавое корыто на обычное место поперёк проулка, у его устья.
- Брось тут, Алекси уберёт, - сказал дед, и на мой недоумённый взгляд объяснил: - в усадьбе все свои. Никто болтать не будет, это не Германия твоя.
21
Дед, не оглядываясь, отправился в дом. Он заметно прихрамывал на правую ногу.
Я пошёл за ним как привязанный, хоть он и не звал меня. Хотелось всё-таки понять, что, чёрт возьми, вокруг меня здесь происходит!
В своей комнате дед уселся на кресло, причём было видно, как ему хочется закряхтеть. Ну да, Триандес (да и вообще любой мужчина нашего острова, воспитанный в традициях) не может себе позволить выглядеть слабым.
Только я устроился на диване и вознамерился задавать вопросы, как дед спросил меня:
- И зачем ты собрался удирать?
Я осёкся и машинально ответил:
- Не хотел сидеть в каталажке у Момо. Нашим только попадись.
- Я же сказал тебе: не думай об этом. Это моя забота, я бы всё уладил.
- Ну да! Когда бы ещё! А дело только заведи - оно дальше само жить будет.
Дед тяжело вздохнул.
- Всё-таки зря ты тогда уехал из деревни так рано. Я так и не успел с тобой толком поговорить.
Он вздохнул ещё раз. Столько вздохов я от него, кажется, никогда в жизни не слышал.
- Да что сказать, - махнул он рукой, отвернувшись, - всё равно не успел бы, наверное. Был старший брат твой, был Такис на подмогу... - тут он сказал то, чего я никогда не ожидал от него услышать: - ты, наверное, прав был, что сбежал тогда. Я бы тебя держал здесь на подхвате, ты бы в университет свой не попал и не выучился.
Боже всемогущий, мой всемогущий дед - извиняется??
Если я и хотел что-то спрашивать, сейчас мне стало не до того.
Но тут дед собрался, вернувшись в обычное своё состояние:
- Ты одно учти, Юрги: если опять сбежишь - я тебе не помощник. Вот тогда точно всё, что старший Браги собрал на тебя, в дело пойдёт. Я пальцем о палец не ударю. Ты мне сейчас вот так здесь нужен!
Он провёл указательным пальцем под подбородком, покрытым крошечной совершенно белой щетиной, словно подчёркивая слова "сейчас" и "здесь".
И только теперь я смог собраться настолько, чтобы задать вопрос уже ему:
- Ты объясни хотя бы, что происходит? Что за убийства?
Дед выпрямился на кресле и посмотрел мне прямо в глаза. После чего спросил неожиданно:
- Сны снятся странные? Будто ты убиваешь кого-то?
Я кивнул, соглашаясь.