На столе лежала толстая книга в потрепанном переплёте, на стуле — измятая тетрадь с испачканной чернилами (так он думал) обложкой. Тетрадь оказалась дневником Принса Элана, причём написан он был не чернилами, а кровью. Эльф пролистал тетрадь, содрогаясь: князь живо и подробно описывал все свои похождения, все свои кровавые деяния. Внимательно эльф прочёл лишь эпизод насчёт превращения князя в вампира, ведь Элан ничего об этом эльфу не говорил, а вернее, избегал говорить. А уж о зверствах князя Камир не понаслышке знал.
«Явилось мне существо, ужасное видом, но одновременно прекрасное, — писал князь. — Огненные глаза его завораживали. Это был Арион, назвавшийся вампиром, или носферату. Он меня и сделал Хозяином этих земель и обещал научить древнему колдовству.
Арион сказал мне: „Я из первых, я разрушил Храм Друидов, я выбрал тебя в преемники“. Я же спросил у него, почему он выбрал именно меня, и он ответил: „Я заглянул тебе в душу и увидел там тьму, я заглянул тебе в сердце и не увидел там ничего. Стоит ли сомневаться, что именно ты мне и нужен?“
Арион научил меня особому колдовству — древнему, как сам мир. „Ты будешь господином, — сказал он мне, — и не будет тебе равных ни во тьме, ни в свете“. Я же задал ему вопрос, который не давал мне покоя: „А что ты потребуешь взамен?“ Он расхохотался, но я заставил его отвечать, и Арион сказал: „Ничего. Мне нужно убежище, а твой замок — самое подходящее для этого место. К тому же даже вампирам нужна компания“. Уверен, он замышлял что-то, но это признание мне у него вырвать не удалось.
А впрочем, я ему даже благодарен. Немного. До большинства вещей я ведь своим умом дошёл. Во-первых, я подчинил себе эту страну. Не считая Даркрига: людишек мне оттуда выбить не удаётся, но у меня и без них теперь земель и рабов достаточно. Моё колдовство подчинило людишек Кеннистона навеки, оно везде и повсюду: на небе и на земле, в воде и в воздухе. Достаточно мне пошевелить пальцем — и на эту страну обрушатся сто и одно бедствие и тысяча и одно несчастье. Так я им и объявил…»
Дальше князь рассуждал о том, что людьми лучше править страхом, эльф перевернул ещё несколько страниц, не находя ничего интересного, и натолкнулся на абзац, который его ужаснул: «Ничего путёвого из этого эльфа не вышло. Зануда, каких поискать! Людей ему, видите ли, жалко. Вот только он просчитался, ему ли со мной тягаться! Наложил на него заклятье, а рассвет выполнил грязную часть работы. Снова с эльфами связываться — тьфу, ни в жизнь!»
Эльф попытался представить себе последние минуты жизни отца и его страдания. Нет, князь заслуживал мести! Самой страшной мести, которую только можно себе вообразить! И если у эльфа до этого момента были какие-то сомнения, то теперь их не осталось.
Книга же называлась «Тёмное колдовство». Видимо, её Элан получил от Ариона, потому что книга была древнее прочих книг князя. Заклинания в ней были сильные и страшные, но эльф их всё-таки прочёл и выучил. Теперь он знал о колдовстве всё и мог сразиться с князем его же оружием.
— Сегодня же… — сквозь зубы сказал он, ожесточая своё сердце, — не будь я Камир, сын Торра!
Эльф спустился в нижний зал. Звери, лежавшие у камина, ощетинили загривки и ощерили свои ужасные пасти, как будто почувствовав дурные намерения эльфа. Юноша прицыкнул на них, подвинул кресло к огню и уселся, вытянув ноги. Так он просидел, ни о чём не думая, пока часы не пробили полночь. Элан должен был уже проснуться, стоило поспешить.
Первым делом он избавился от волков, превратив их в сухие сучья. Ему было жаль их, но людьми они стать уже не могли. Потом Камир раскрыл окна и закрепил их заклинаниями так, чтобы их невозможно было закрыть. На это он потратил порядочно сил, наложив с десяток различных заклятий, чтобы уж наверняка сработало.
Сделав это, юноша вернулся в кресло и попытался сконцентрироваться, но это было непросто: слишком взволнован он был.
Раздались шаги Принса, и его холодный голос произнёс:
— Ну?
Эльф небрежно повернул голову в его сторону:
— Что ты подразумеваешь под этим «ну»?
Князь подошёл к окну, выглянул в него, а потом повернулся к Камиру и уточнил:
— Ну, какие планы на эту чудную ночь?
Элан стоял как раз напротив окна, поворотившись к нему спиной (стало быть, заклятий на ставнях заметить не мог). Самый подходящий момент! Эльф мысленно сотворил заклятье, которое Элан использовал на Торре: тот, на кого воздействовали этим колдовством, становился подобно камню недвижим, однако не терял способностей говорить, мыслить и чувствовать. Это было жестокое заклятье. К нему Камир прибавил ещё и собственное, чтобы заклятье нельзя было снять.
— Что за… — На лице князя промелькнуло недоумение.
Он и пальцем не мог пошевельнуть! Заклинания тоже не помогли. Тогда Принс гневно обрушился на Камира:
— Твои шутки, Гвендолен?!
Эльф неторопливо поднялся:
— Может быть, и мои. Да только я не шучу. И имя моё, как ты прекрасно знаешь, вовсе не Гвендолен.
— Что ты мелешь…
— Да, я всё вспомнил! — Глаза Камира вспыхнули. — И я даже знаю то, что тебе пока неизвестно.