— Вот за это убожество? – Дин непонимающе посмотрел на массивные, довольно грубо обработанные звенья и вставленные в них камни. Сапфиры вперемешку с плохо обработанными бриллиантами.
— Это «убожество» составляло комплект с некоей диадемой, которую носила очень известная дама тысячу лет назад. Оно очень, очень ценное.
— Что, ценнее тридцатисантиметрового отреза шкуры василиска, ровесника вышеупомянутой дамы? – Сэм вытащил из внутреннего кармана небольшую шкатулку и открыл ее. Внутри находился кусок довольно невзрачной змеиной шкуры.
— Мерлин мой, — Горбин схватился за сердце. – Значит, это правда про шкуру василиска. Что вы за нее хотите?
— Я уже сказал, — Дин забрал шкатулку из рук брата и захлопнул ее прямо перед носом владельца лавки. – Вот эту цацку и занимательный рассказ. Но прежде поведай нам, как оказалось, что владелец какой-то зачуханной лавки чуть ли не мультимиллионер?
— Я в основном посредник, — вздохнул Горбин. – Деньги, конечно, неплохие, но я далеко не миллионер. Иногда случается так, что хозяин одной вещи передает мне эту вещь для передачи покупателю (поверьте, это место защищено не хуже Гринготтса), и так получается, что оба умирают. Наследники не объявляются, так как подобные сделки не предаются огласке. Вещь хранится на нашем складе десять лет, как положено, затем поступает в нашу собственность, и мы ее можем выставить на продажу. Жемчужины вроде ожерелья Равенкло очень большая редкость, но еще большая редкость – то, что вы так небрежно носите в этой шкатулке, — Горбин обласкал взглядом шкатулку в руках Дина. Шкуркой их снабдил Сев, выделив из личных запасов, сказав, что иногда такие вещи являются лучшей валютой.
— Сколько на самом деле стоит ожерелье? И какие на нем чары?
— В том-то и дело, что никаких. Вот такое сочетание сапфиров и алмазов отражает направленную на них магическую энергию. Их невозможно зачаровать, поэтому, несмотря на то, что это вещь принадлежала Равенкло, многие считают цену в сто тысяч чрезмерно завышенной.
— Сколько?! – у Винчестеров глаза на лоб полезли.
Дин посмотрел на ожерелье, затем перевел взгляд на шкатулку и принялся что-то подсчитывать, загибая пальцы. Быстро сбившись со счета, он плюнул на это дело и снова посмотрел на Горбина.
— Насколько я помню, диадема Равенкло собирала на себе вообще все, что только можно, — Сэм недоверчиво посмотрел на ожерелье, припоминая довольно изящную вещь, которую они уничтожили. – И кстати, я видел изображение диадемы, они не похожи на парные предметы.
— Они парные по свойствам, — решительно отметил Горбин. – Диадема действительно словно притягивала к себе магию, прямо как эта люстра, а ожерелье блокировало ее действие. Вместе они создавали уникальную по своим свойствам комбинацию. Чтобы получить те свойства, что приписывались диадеме, ее нужно было надевать именно с этим ожерельем. Но увы, диадема была утеряна. Иначе этому комплекту не было бы цены, и даже вся шкура василиска не покрыла бы стоимость.
— Так, ладно, не проклято, и бог с ней, — Дин развернул свернувшийся пергамент. – Кстати, как это проверить?
— Вот, — Горбин продемонстрировал незащищенные руки и вытащил драгоценность. – Видите? – он так же, голыми руками, достал из витрины шкатулку, в которую на бархат вернул ожерелье.
— Вы позволите? – Сэм быстро прошептал то самое заклинание, что позволяло видеть строение наложенных чар. Присмотревшись, Винчестеры и Горбин переглянулись. Ожерелье оставалось темным в том спектре, что давало заклинание. Более того, через очень короткое время действие заклятья закончилось. Оно просто исчезло, словно блеск камней рассеял его. – Чудненько.
— А теперь вернемся к люстре, — Дин постучал пальцем по пергаменту.
— Эту люстру изготовил Чарльз Тиффани. Она состояла из ста двадцати трех фрагментов, в виде отдельных небольших водопадов. Невероятно прекрасное творение. Люстру демонтировали после несчастного случая в Хогвартсе. Большинство фрагментов остались в школе, но часть была продана. Одна даже досталась моему отцу. Он продал его мистеру Лестрейнджу.
— Неудивительно, что эта семейка такая агрессивная, — пробормотал Сэм.
— Один фрагмент находится у Ноттов, и еще два – у магглов. Насчет этих последних фрагментов я ничего не могу вам сказать.