— И я даже догадываюсь, что именно, — Дин вздохнул. — Если ты мне точно покажешь, из-за какого места вы не можете уйти, я постараюсь вам помочь. Если, конечно, вы нуждаетесь в моей помощи.
— Как ты можешь нам помочь?
— Здесь однажды очень давно была осквернена церковь, в которой находится усыпальница сильной волшебницы. Мы думаем, что вместе с ней был захоронен некий артефакт, который и хулиганит время от времени.
— Церковь, — Таммуз скривился. — Вот в чем дело. После того, как этот хиппарь из Вифлеема разнес свое учение по свету, нам стало очень неуютно продолжать существовать в том качестве, в котором мы привыкли жить. Странно, что маги приняли его учение, оно часто не вязалось с их привычками. Но это многое объясняет. Пошли, пока моя нареченная и ее сумасшедшая сестричка не пожаловали. Возможно, ты действительно сможешь помочь, и мы уйдем из этого странного места.
— А что вы постоянно делите?
— Ты хотел сказать, что они постоянно делят? — Таммуз остановился. — Я был влюблен, и моя влюбленность заставляла распускаться цветы, а всех живых существ охватывала любовная лихорадка. Весна, вот что приходило вместе с моим счастьем видеть любимую. Вот только я ей был безразличен.
— Да-да, я знаю эту легенду, Иштар отправилась за тобой в Ад, чтобы вырвать из лап мстительной сестренки… — перебил Дин юного бога.
— Хм… на самом деле все было не так, — Таммуз продолжил движение. — Я был влюблен в Эришкигаль, и я добровольно спустился за ней в ее царство.
— Что? — Дин некрасиво уставился на невозмутимого Таммуза.
— Ее красота и холодное великолепие не могут оставить равнодушным ни одного мужчину. Но я ей был безразличен. Мое отчаянье было столь велико, что я сам добровольно лишил себя жизни.
— Очешуеть, — пробормотал Дин. — Черт, ничего не видно, — он вытащил фонарик и несколько раз попытался его включить. Фонарик не зажигался. — Ну конечно, а как же иначе? — убрав фонарик, Дин вытащил волшебную палочку. — Люмос, — тусклый свет плохо разгонял темноту, но стало немного легче идти, не спотыкаясь каждый раз о корни деревьев. — Так что там у вас дальше произошло?
— Иштар была давно в меня влюблена, но она принимала мой выбор и ни на чем не настаивала. С моей смертью жизнь на Земле замерла. Иштар попросила сестру воскресить меня, но та печально ответила, что не в силах это сделать. Она богиня смерти, а не жизни. Тогда Иштар упросила отдать ей мое тело. Эришкигаль согласилась. В прекрасном лесу Иштар рыдала надо мной, а потом отдала часть своей силы, чтобы сочетаться браком со мной, пусть даже с мертвецом. Ее любовь воскресила меня, и, поднявшись со своего ложа из прекрасных цветов, я понял, что всю жизнь страдал не по той сестре.
— Дальше ясно, вы принялись грешить с точки зрения, как ты там выразился, хиппаря из Вифлеема, сеструхе это не понравилось, и началось веселье. В общем, чувак, во всем ты виноват.
— Вот это место, — Таммуз остановился возле… это были даже не руины, просто часть каменной кладки.
— Н-да, ну, в общем-то понятно, почему старую церковь не исследовали ученые. Что исследовать-то? Стандартный набор чар все еще действует: паника, желание уйти, но настоящего ученого это не остановило бы. А так, стремное место, которое даже с большой натяжкой нельзя назвать чем-то выдающимся, что здесь делать?
— Я не понимаю твоих речей, — покачал головой Таммуз. — Нас, Богов, влечет к этому месту. Словно здесь есть что-то, что может открыть нам дверь к прежнему могуществу. И это чувство очень сильно, но иногда оно отступает, и тогда мы начинаем метаться по лесу с надеждой испытать нечто похожее еще раз. От этого трудно отказаться, но мы понимаем, что происходит подобное из-за того, что остаточный зов этой силы все еще владеет этим местом, а потом вдруг этот зов становится мощнее, и тогда уйти отсюда не представляется возможным.
— Я почти ничего не понял, — признался Дин, поморщившись, — но смог вычленить следующее: где-то здесь, предположительно в подвале, должен же у церквушки быть подвал, спрятано нечто, что влечет древних ископаемых Богов, разных мантикор, Волдемортов и прочих низзлов, а живущих неподалеку Малфоев награждает просто неизлечимой манией величия. Подозреваю, что это не меч. И да, где твои подружки? — Дин запоздало вспомнил о настоящей проблеме, представляющей нешуточную опасность.
— Они вкушают заслуженный отдых.