— Хороший план, — одобрила Фуситэ. — Надеюсь, он не выложит всё, едва мы начнём. Хочу посмотреть, как эта тварь будет страдать!
Закуро размотал с пояса цепь, чтобы связать вампира. Вдвоём они опутали вяло сопротивлявшегося кианши. Похоже, силы всё-таки покинули его.
Гатхир и Фуситэ поставили Хозяина на ноги и потащили обратно к бойлерной. Вокруг было тихо — никто не объявился, чтобы посмотреть, что происходит. Не встретив ни единой живой души, Закуро и Фуситэ втолкнули вампира в котельную и заперлись.
— Кто вы такие? — прохрипел кианши, сверкая белёсыми глазами. — Что вам нужно?!
— Неужто не узнаёшь? — резко ответила женщина. — Ты недавно побывал в моём доме.
Гатхир снял с Хозяина цепь. Тот молча пронаблюдал за его действитями.
— Ты обратил мою сестру, — продолжила Фуситэ. — Превратил её в такое же мерзкое создание, как ты сам.
Вампир усмехнулся. Тело его напряглось, словно он собирался броситься в атаку.
Закуро вонзил тулвар ему в живот. Кианши закричал и рухнул на колени. Изо рта у него хлынула кровь. Гатхир схватил его за запястье правой руки и отвёл её в сторону. Мелькнуло лезвие тулвара, и сталь прошла сквозь плечо вампира. Закуро отшвырнул обугленную конечность к стене котельной.
Хозян не кричал — только издавал булькающие звуки. В его бледных глазах мелькнул ужас. Гатхир отсёк ему вторую руку и ступни — чтоб не пытался бежать. Фуситэ наблюдала за действиями Закуро с нескрываемым удовольствием.
Теперь вампир представлял собой поистине жуткое зрелище. Даже гатхиру стало не по себе. Но он не мог позволить себе жалость или сострадание.
— Помоги, — обратился он к Фуситэ. — Надо засунуть его в печь.
Когда за Хозяином закрылась заслонка, бойлерная огласилась жуткими воплями.
— Мы ведь убьём его? — спросила женщина. — Есть у него Слуги или нет, я не позволю ему остаться в живых.
— Сначала допросим, — ответил Закуро. — Будем пытать, пока не скажет всё, что нам нужно знать. Если в Эдишаме есть другие кианши, их тоже нужно найти и уничтожить. Зараза должна быть искоренена.
— Проклятая тварь, — в голосе Фуситэ уже не слышалось прежней ярости. Месть почти свершилась, враг был беспомощен, и разъедающей душу злобе не осталось места. — Сколько будем ждать?
— Пусть помучается, — ответил Закуро. — Сговорчивей станет.
Они помолчали. Воздух оглашали крики и стоны кианши, гудел огонь, и бойлерную освещали только оранжевые всполохи, вырывавшиеся из щелей заслонки. Закуро машинально достал игральные кости, повертел их в пальцах и сунул обратно в карман.
— Я очень благодарна тебе за всё, что ты делаешь, — произнесла Фуситэ, положив руку на колено Закуро.
Тот накрыл её своей грубой ладонью.
— Я попросил тебя о помощи, и твою семью постигло несчастье, — ответил он. — Рутико… погибла из-за меня.
Фуситэ отрицательно покачала головой.
— Нет, её убила тварь, что сейчас корчится в огне! — она поднялась. — Закуро, мы не виделись очень давно.
— Я знаю, — сказал гатхир, не понимая, к чему Фуситэ клонит. — Мне пришлось…
— Всё это время я любила тебя.
Повисла напряженная пауза, в течение которой Закуро боролся с искушением ответить женщине собственным признанием. Фуситэ ждала, в глазах у неё плясали отсветы пламени печи.
Гатхир медленно поднялся.
— Ты забыл меня?! — спросила Фуситэ требовательно.
— Нет. Разумеется, нет. Как я мог?