— Я на последнем! — успел выкрикнуть Аргус, в защитной позе выставляя вперёд широченные руки.
Волны жара и ярости усиливались, но последняя фраза подействовала на них ушатом холодной воды. Я сощурилась, вглядываясь в Аргуса, задумалась, согласилась на праздник.
— Замечательно. Где Жан?
— Ушёл записываться на крокет.
— Тогда подождём, — хлопнул в ладоши брат. — И Морган как раз подтянется.
Что может быть вкуснее безалкогольного глинтвейна в первый зимний день? Тонкий аромат мускатного ореха, гвоздики и корицы смешивается в непередаваемую гамму с имбирём и, конечно же, виноградным соком. Терпкий, сладкий, чуть обжигающий кончик языка. Он разливается во рту, наполняя всё тело негой, согревая до кончиков пальцев, прижатых к чашке.
— И пусть этот год станет лучшим!
— Ты каждый год желаешь этого. Где твоя фантазия? — Морган отпил из своей кружки и хмыкнул.
— Хорошо. Скажешь что-нибудь сам?
— За прекрасную юную леди, ставшую одной из нас, — произнёс он ласково и подмигнул мне.
Румянец озарил моё лицо, разогревая сильнее глинтвейна.
— Чуть не забыл, держи! — с этими словами Аргус достал из своей сумки лист пергамента и протянул его мне.
Я взяла лист в руки и прочла выведенные слова. В моих руках оказался бланк заявки на вступление в клуб изобретений. Прикусила губу. Следовало быть ласковой, как-никак отказывать брату придётся при его друге.
— Мне нравятся твои изобретения. Однако соревноваться с тобой я не хочу, — выдала на одном дыхании и вернула бланк брату. — Да и не моё это.
— Клуба вышивания у нас нет, — вполне серьёзно нахмурился Аргус. — Ты вроде больше ничем и не занимаешься.
— О, рукодельница? — вступил в разговор Морган. — А плавать умеешь?
Опять он со своим плаванием!
— Топориком! — хихикнул Жан.