– Страсть вампиров к оборотням? – скалясь, спросил Марк. – Или сами вампиры?
Элис дернула плечом.
– Нихрена себе! – Марк присвистнул. – Этому учат в цитадели свободы и демократии? А как же равные права всем, и пусть никто не уйдет обиженным?
Элис затянулась с такой силой, что ее щеки провалились внутрь, четко обрисовав скулы, но ничего не ответила.
– Кого еще не любит наш бро-оа-адмайндид айтишник? – Марк откровенно лыбился.
– У тебя ужасный акцент, – сообщила Элис и ткнула вторую сигарету в пепельницу рядом с первой. – А не люблю я всех.
– Кроме Густафа.
– Кроме Густафа, – подтвердила Элис, возвращаясь в свой привычный невозмутимый режим.
Они вошли в здание децерната – Марк по дороге врезался в Джейка, обменялся с ним парой язвительных комментариев по поводу зрения оборотней и призраков – и почти дошли до рабочего места Элис, когда она обернулась и в упор посмотрела на Марка.
– Ваше логово в другой стороне, если я ничего не путаю, – сказала она.
Марк осклабился и спросил:
– А почему ты не любишь вампиров?
Если Элис и изменилась в лице, то только самую малость. Смерила Марка взглядом с головы до ног, развернулась и устремилась к своему столу. Марк, как привязанный, стелился следом, и его настойчивость, конечно же, не осталась незамеченной Густафом.
– Элис не любит вампиров, – сообщил ему Марк, прежде чем тот успел что-то спросить.
– Ну да, – немного озадаченно ответил Густаф. – И что?
– И тебе неинтересно, почему? – спросил Марк, устраиваясь на краешке стола возле места Элис.
– Потому что это противоестественно, – очень ровным голосом сказала Элис. – Это люди, которые уже не живые.
– Может, ты и зомби боишься? – спросил Марк, наклоняясь к Элис и делая страшные глаза.
Элис вздохнула и посмотрела на него так, будто он был ровесником Риккерта.
– Зомби не бывает, – сказала она. – Это сказки, придуманные в Голливуде.
– А если… – начал Марк, но тут его прервал уже Густаф.
– Элис никого не боится, – немного слишком строго сказал он. – А еще ее искал ван Телген.
Марк вскинул руки, показывая, что сдается.
– Удаляюсь, удаляюсь и не мешаю работать, – посмеиваясь, сказал он и оттолкнулся от стола.