– Мы пошли к банкомату – он в небольшом переулке напротив книжного. Он – этот тип – зашел следом. Я стоял спиной – он меня толкнул, я налетел на Мака. А вот Макс…
Он замолчал, глядя на Макса. Тот неопределенно качнул головой:
– Со мной... мне нормально. Уже лучше. В основном – рука, – он поднял руку, показывая, что та перемотана тканевой салфеткой. – Никогда не думал, что оборотню в руку может вцепиться вампир. Как будто это дикая собака, а не разумное существо.
– Разумное существо, – фыркнул Каспар и показал на свое лицо. – Ничего страшного, просто поцеловался с мостовой. Не знаю только, что с носом – болит.
– Мелкие болячки вам Матс поцелует, – отмахнулся Марк.
Он повернул голову к двери. Агнешка снова вошла под звон колокольчика и махнула телефоном, мол, выполнено. В другой руке она держала пакет с аптечкой.
– Сможете описать его, если видеозаписи не помогут?
Каспар и Мак покачали головами. Макс неопределенно пожал плечами.
– Агнешка, посмотри руку. Бернар – перекидывайся.
– Вампиры же не пахнут, – негромко заметила Агнешка, подходя к их столу и недружелюбно вздергивая руку Макса под его недовольный вскрик.
– Зато кровь оборотня пахнет, – ответил Марк, поторапливая Бернара жестом.
Тот уже начал раздеваться, приковав к себе внимание почти всех присутствующих в зале кофейни. Петр похлопал ладонью по барной стойке, привлекая к себе внимание бармена. Агнешка распутывала наскоро замотанную салфетку вокруг руки Макса. Марк скрестил руки на груди.
– А теперь вот что скажите, – начал он. – Как так вышло, что трое оборотней не справились с вампиром? У меня есть вопросы к вашему инструктору.
Мальчишки виновато сжались на стульях. Понимали, наверное, что скажет им об этом Матс. И думали, наверное, что это все их вина.
Агнешка бросила неодобрительный взгляд на Марка. Субординация субординацией, но она считала, что с новичками нельзя так: оба они прекрасно понимали, что даже троим взрослым и хорошо обученным оборотням, возможно, было бы не справиться с ликантропоманом. Что уж говорить о двадцатилетних мальчишках, будь они хоть десять раз урожденными.
– Страшных повреждений нет, – заключила она, всем своим видом демонстрируя, что она думает об обслуживающем персонале, у которого в аптечке отсутствует бинт.
– Перелома нет, повреждения нерва нет. Крови много, но ее вовремя перекрыли. В полевых условиях я бы предложила прижечь рану, но до медиков в лагере парень доедет.