Свен помедлил.
– Да. Еще одно. И у нас, – он обвел их взглядом, словно подчеркивал, что они в это «нас» не входят, – есть всего месяц, чтобы постараться его предотвратить.
Марк фыркнул еще раз и нахохлился, упорно не желая отводить взгляд от окна. Он совсем не такой развязки ждал от этого разговора, и сейчас ему было по-детски обидно – так бывало в детстве, когда на последнем, самом сложном и интересном уровне вылетала компьютерная игра, и никакими ухищрениями не получалось вернуться, чтобы дойти наконец до конца и узнать, что там.
– Почему? – спросила Элис.
– Я же сказал, – сухо ответил Свен. – У вас недостаточно…
– Нет, – перебила его Элис. – Почему месяц?
– Между убийствами всегда месяц, – пояснил Свен. – Вампиров упокоили два месяца назад, значит…
– Убийство вампиров, – снова перебила его Элис, – было не первым.
Наступившая тишина была такой звенящей, что Марк все же взглянул на Свена. Взглянул – и похолодел.
Свен застыл почти на пороге кабинета, глядя на Элис остановившимся взглядом. Если бы не лампа, свет от которой во внезапных сумерках был ослепительно ярким, и если бы Свен не был вампиром, можно было бы поклясться, что он побледнел. И от этого невероятного зрелища по спине Марка побежали мурашки.
Когда-то давно, в самом начале знакомства, Марку хотелось увидеть, как Свен злится. Или смеется. Или боится – испытывает хоть какую-нибудь эмоцию кроме своего обычного надменного презрения. Потом их пути окончательно разошлись в разные стороны, и Марк и забыл об этом своем желании.
А сейчас вспомнил.
И очень пожалел о том, что оно исполнилось.
Потому что видеть страх на лице существа, которое считает себя если не всесильным, то явно выше всех остальных, – это…
– Когда произошло первое убийство? – тихо спросил Свен, и Марку показалось, что его голос дрожит.
– Три месяца назад, – ответила Элис. – Это значит?..
– Да, – Свен кивнул, отвечая на невысказанный вслух вопрос. – У нас есть в лучшем случае сутки. Но я думаю, – он взглянул за окно, где над крышами города все ниже опускали тучи, – меньше. Может быть, несколько часов. Так…
Он вернулся обратно к стулу, сел, с силой потер лицо ладонями, как будто таким образом пытался вернуть свою обычную невозмутимость.